Книга Остров наслаждений, страница 26 – Кейт Хьюит

Для нее это все-таки было занятием любовью. Какое ужасное слово, вселяющее страх. Любовь. Милли начала влюбляться в Чейза и подозревала, что исправить уже ничего нельзя. Только в ее случае любовь была не раем, а адом, полным ужаса и вины, где каждый день ты боишься, что этот — последний счастливый.

Она пыталась успокоить себя, напоминая, что многим людям дается второй шанс. Они теряли все, но поднимались и двигались дальше и находили другого человека, ради которого вновь стоило рискнуть всем. Многие так делали, но она не такая. Милли просто не могла представить, как ее сердце разобьется.

Ну а Чейз? Даже если он вдруг согласится продолжить их роман, со временем он захочет больше, чем Милли может ему дать. Брак, возможно, детей.

— А я ищу тебя.

Милли вздрогнула, услышав за спиной сонный голос Чейза. Она тут же вспомнила о смятых простынях, о вкусе его соленой кожи и о том, как ласкала его и как это было приятно.

— Я не могла уснуть.

Чейз подошел к ней:

— Действительно?

— Угу, я иногда страдаю бессонницей. Это побочный эффект моей работы, к сожалению.

— Ты проверяла сегодня, как обстоят дела на бирже? — спросил Чейз дразнящим тоном.

Милли застыла. Она действительно не проверяла состояние дел на работе уже больше двух суток. Ничего себе…

— Естественно, — слишком поздно встрепенулась она.

— Лгунья, — нежно констатировал он и опустился рядом с ней на песок.

Он снова был в одних лишь боксерах. Милли кожей ощутила его обнаженную ногу всего в сантиметре от своей.

— Если же и не проверяла, то только потому, что на твоей лодке совершенно не берет Интернет. Ты не умеешь врать, Милли? Ты ничего не проверяла, потому что просто позабыла о работе, и это пугает тебя больше, чем что-либо.

Милли молчала. Она продолжала влюбляться в него все сильнее, а по ее телу бежали мурашки от его прикосновений.

— Биржа проживет без меня несколько дней.

— Я думаю, актуальнее вопрос: проживешь ли ты без нее?

Милли повернулась, пытаясь разобрать выражение его лица в темноте. Тщетно.

— Но я здесь, не так ли?

— Почему ты ушла из постели?

— Что за стиль пещерного человека? Или я задела гордость истинного плейбоя?

— Что?

— Ну, знаешь, типа это ты должен уходить первым.

Милли пыталась говорить беззаботно и придать своего тону дразнящие нотки. Вышло неубедительно.

— Я никуда не собираюсь уходить, — после небольшой паузы грустно ответил Чейз.

— И все же ты должен помнить. Осталось еще четыре дня, а я очень серьезно отношусь к срокам контракта.

Чейз промолчал, и Милли почувствовала, что вот-вот сломается. Ей было сложно следовать своей легенде и придерживаться первоначальных условий. Почему он не мог просто подыграть ей? Или не хочет?

— Когда у вас с мужем стали портиться отношения?

«Что?» — опешила Милли и вперила в Чейза удивленный взгляд.

— Ты поэтому до сих пор чувствуешь себя виноватой? — добил он ее.

Она еле смогла вздохнуть:

— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

— Я должен был спросить раньше. Когда ты хотела рассказать.

— Да уж, раньше, — согласилась она.

— Я знаю.

Милли решительно покачала головой:

— Послушай, Чейз, я, конечно, признаю, что была очень ранима и откровенна после того, как мы занялись сексом. Но разве не это было целью упражнения? — добавила она, отчаянно пытаясь пошутить.

— Ты называешь лучший секс в своей жизни упражнением?

— Ты знаешь, что я имела в виду.

— Я знаю наверняка только то, что я хотел, чтобы ты потеряла контроль над собой и открылась. А когда ты сделала это, я потерялся и прошу прощения за это.

— Угу, класс. — Она схватила горсть песка и позволила ему медленно струиться сквозь пальцы. — Только это уже не важно.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что это — правда. Разговор был всего лишь мимолетной слабостью. Я в норме.

— А я нет.

Милли почувствовала, как все происходящее начинает раздражать ее.

— Зачем все это сейчас? Я думала, ты почувствуешь облегчение и мы покончим с этим.

— Ты хотела рассказать мне что-то еще. Что-то более важное.

— Нет, не хотела.

— Ты собиралась открыть мне истинную причину той грусти, которую носишь в сердце и не можешь забыть.

Ужас сковал Милли. Она не могла сделать вдох, не могла нормально соображать.

— Если я и кажусь вечно грустной, то это потому, что мой муж и… Это потому, что мой муж умер. Я думала, это очевидно.

Она повернулась и посмотрела Чейзу в глаза, стараясь придать своему лицу грозное выражение. Он выдержал ее взгляд и немного прищурился, задумавшись.

— Если ты не хочешь говорить, — тихо произнес он, — видимо, мне придется угадать.

— Угадать?

— Да, как в тот раз, с твоей работой, квартирой и образом жизни в целом.

— Не надо.

— Знаю, я натворил дел, Милли, но я хочу все исправить.

— Слишком поздно, — ответила она, вновь подтянув ноги к груди, и поразись, насколько холодно бывает на берегу Карибского моря. — Зачем утруждаться, Чейз? Нам осталось всего несколько дней провести вместе.

Он молчал, но Милли и не ждала ответа, ведь ему нужна была всего лишь эта неделя.

— Итак, — задумчиво вздохнул он, — ты говорила, что вы иногда ссорились с мужем?

Молчание. У Чейза действительно не было не одной догадки, в каком направлении двигаться. Он вспомнил все, что знал о Милли Ланг. Она была менеджером по инвестициям с высокой степенью риска, была замужем раньше, ее отдалившийся муж погиб в автокатастрофе два года назад. Это основное. Что еще?

Милли кусала губы, когда нервничала. Она помешана на работе. Упоминала кого-то по имени Шарлотта…

Шарлотта! Только теперь он вспомнил ее слова и начал соединять кусочки головоломки. «Если я и кажусь вечно грустной, то это потому что мой муж и… Это потому что мой муж умер». Кто-то еще погиб в этой катастрофе. Кто-то по имени Шарлотта.

— У твоего мужа была любовница? — тихо спросил он, и Милли уставилась на него огромными глазами.

— С чего ты вообще это взял?

— Ты говорила, что вы отдались, — напряг он память, — что ссорились по разным причинам.

— Мы не настолько отдалились.

— Тогда из-за чего были ссоры?