Онлайн книга «Нежилец»
– Ну да. Петр Степаныч. А то кто ж еще? – Мне с ним поговорить надо. – Так он ведь давно не служит уже. – Знаю. И тем не менее. – Так вам не сюда, – покачала головой соседка. Она вышла на площадку и притворила дверь. Из глубины квартиры доносились звуки радио. – Степаныч тут не живет с год, пожалуй, а то и больше. – Как? Переехал? – Самсонов мысленно выругался от досады. – Да нет, площадь-то его, а вот сам он на даче, в Красницах сидит. Всего раза три тут появлялся. – А кем он работает, не знаете? – Да никем, по-моему. Пьет он по-черному. – Серьезно? – Что ж я, врать буду, что ли?! – возмутилась старушка. – С тех пор как уволили его, так и запил. Не сразу, конечно, но постепенно скатился. – Уволили? – Ну да. Не знаете разве? – Он не сам ушел? – Говорил, что нет. Жаловался. А как на самом деле, кто ж разберет? – На что жаловался? – На начальство. – Не помните, что именно он говорил? – Это ж разве можно? Сколько времени прошло! – А вы знаете, где его дача? – В Красницах, говорю же. Это по Витебской железной дороге. Хотя вы на машине, наверное, поедете. – Понимаю, что в Красницах. Адреса нет ли у вас? Старушка покачала рыжей головой: – Нет, не оставлял. Да и на что он мне? Самсонов поразмыслил. – А жена у Лукина есть? Или дети? – Не знаю, никогда не видела. – А давно он тут живет? – Да лет десять, а может, и больше. – Мать или отец его живы? Старушка вздохнула: – Оба померли. Еще в конце девяностых. Друг за дружкой, с разницей в два года. Степаныч сам рассказывал. Самсонов поблагодарил соседку и вышел на улицу. Стоя под козырьком возле подъезда, набрал номер Морозова: – Узнай, где дача Лукина. Да, того, который вел дело Хоботова. На квартире он больше не живет. Перезвони. Следователь добежал до машины. Спина и плечи были мокрыми, и он снял куртку. Включил радио и крутил ручку, пока не наткнулся на одну из старых песен «Red Hot Chili Peppers». Последнее время Самсонов все чаще слушал музыку. Она отвлекала и успокаивала, а когда было надо, помогала сосредоточиться. Его приучила к этому Карина, отъявленная меломанка. Сам Самсонов перестал слушать музыку лет в двадцать – надоело. Хотя репертуар классики, рока и электронной альтернативы знал неплохо. Но теперь он будто вернулся в прошлое и не уставал заново открывать для себя композиции, которые когда-то любил. Морозов позвонил минут через десять и продиктовал адрес. – Поедешь? – спросил он. – Сейчас? – А куда деваться? Как там у вас, есть подвижки? – Шины от «Мишлен», подходят к разным мини-вэнам. Так что это нам мало поможет. – Что насчет скульптур и других изображений Кали? – Коровин проверяет, нашел пока двоих, кто заказывал изображения по Интернету, и троих, купивших в магазинах. С последними сложнее, потому что удалось получить только описания, да и те не очень точные. – Давно были сделаны покупки? – Одна месяц назад, а другая три. Это в магазинах. А по Интернету полгода назад один мужик купил скульптуру, а восемь месяцев назад другой заказал несколько копий со старых рисунков Кали. В том числе того, который мы нашли сегодня на заводе. Но знаешь, мне кажется, что если наш парень убивал и раньше, то он обзавелся всем, чем нужно, давным-давно. – Скорее всего, – не стал возражать Самсонов. – Но проверить надо. – Хочешь сам поговорить с теми, кто делал заказы по Интернету? Остальных, я думаю, мы не найдем. – Не найдем однозначно. Несмотря на все описания. Но рано или поздно они могут пригодиться. – Для этого надо иметь подозреваемого. – Само собой. – Так будешь брать координаты тех, кто заказывал через Интернет? – Нет, займитесь ими сами. – Ладно, как скажешь. – А что с фирмами, ламинирующими документы? – Их оказалось больше, чем мы думали. Дремин обзвонил уже штук тридцать, но нигде Кали не ламинировали. – В фирмы отправляли изображение рисунка? – Да, каждый раз. – Ладно. – У Дремина руки опускаются. Говорит, все бесполезно. Самсонов невольно испытал чувство удовлетворения (как же – раскроешь ты дело вместо меня!), но тут же устыдился: – Ничего, пусть продолжает. – Он и так. Даже заехал в одну фирму поблизости, чтобы узнать, можно ли сделать такое ламинирование дома. – И что? – Сказали, что без специального оборудования – нет. – Ясно. Тем лучше. Если не найдем, где наш убийца заказал ламинирование, будем искать, где он купил нужную аппаратуру. – Точно. – Вечером заеду в управу, все обсудим. – Давай. Мы пока никуда не собираемся. Самсонов отправился за город. На шоссе были пробки, и поминутно приходилось останавливаться. Глядя на залитое водой лобовое стекло, полицейский вспомнил Марину. Ее образ был расплывчатым, ему никак не удавалось разглядеть ее черты. Зато он слышал ее голос, певший: «Вот раздался тоненький звоночек…» Марина репетировала свою роль для школьного концерта и исполняла эту песенку раз за разом. Как же давно это было! Чтобы добраться до Красниц, потребовалось почти два часа. Наконец Самсонов нашел забор, на котором белела покосившаяся табличка с номером дома. Выйдя из машины, он подергал калитку. Она была заперта, но открылась, когда он перекинул руку и снял крючок. Полицейский прислушался, не возится ли где-нибудь во дворе собака, но было тихо. От калитки в глубь участка вела узкая, заросшая осокой тропинка, по обе стороны которой возвышались деревья и кусты. Колодец почти затерялся в шиповнике. Самсонов поднялся на шатающееся крыльцо и постучал. Подождав полминуты, постучал снова. Не дождавшись реакции, толкнул дверь, и она распахнулась. В городе он бы решил, что внутри побывал взломщик, но тут, на собственном участке, хозяин мог и не запираться. – Эй! – крикнул Самсонов, заглядывая. – Есть кто? Тишина. Можно зайти и поискать Лукина, но вдруг тот решит, что он грабитель, и пальнет по старой «полицейской» памяти? Следователь постоял на пороге в нерешительности. Наконец шагнул внутрь и вытащил пистолет. В доме было довольно светло. По крайней мере достаточно, чтобы не спотыкаться. Самсонов шел, прислушиваясь и время от времени громко спрашивая, есть ли кто живой. Рано или поздно хозяин должен был его услышать. Хотя, если верить соседке Лукина, бывший полицейский вполне мог валяться в одной из комнат в пьяном угаре. Или же уйти, оставив дом незапертым. |