Онлайн книга «Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1»
|
Одна загвоздка была – документы. Но помог Федька Губин, староста деревни Лыка. Сделали бабе и мальцу бумаги на фамилию Волковых. А потом стало известно о страшной смерти ее муженька, да еще и как раз в ту самую ночь, когда она сбежала. Сегодня Порфирий лгал Катерине, когда говорил, что ее подозревают в убийстве. Следствие установило, что Алексей Рыбанов сам свалился в реку и ударился башкой о камень. Но так надо было. Чтобы боялась. Так оно и вышло. Теперь будет покорна. Порфирия потянуло в дрему, но уснуть ему не удалось. Явились из города Тимофей с сыном Катьки, подросшим Федькой. Родственник передал лошадей работнику Тихону, прошел в горницу и сказал: – С возвращением, Порфирий! Как здоровье? – Ничего, живой, как видишь. Что в городе? – Все в полном порядке. Нашел купца, который возьмет и овес, и лен. – Он цену сбил? – Нет. Нормальную дал. Поторговался, конечно, не без этого. – Когда повезешь товар? – Через неделю. – Что так? – Да у купца сейчас все склады забиты. За неделю свой товар распродаст, наш возьмет. – Точно? – Возьмет! – Ладно. Федька где? – К себе пошел. Порфирий встал с лавки, подошел к двоюродному брату. – Просьба у меня к тебе, Тимоха. – Что за просьба? – Ты на ночь забери к себе Федьку. – Чего это? – Надо так! – Уж не к Катьке ты клинья подбиваешь? – Какая тебе разница? Или сам глаз на нее положил? – Ты ж знаешь, у меня вдовушка-красавица. – Знаю. Но она, кажись, к родственникам уехала? – На недельку погостить. – Вот и возьми Федьку. – Ладно. Прямо сейчас забрать? – Нет. Часов в восемь. – А если он не захочет? Не силком же тащить. – Так придумай чего-нибудь. Но чтобы этой ночью Федьки в доме моем не было. – Ладно. – Ступай, я надеюсь на тебя. – Давай. Тимофей прошел в каморку, отведенную Волковым. Федька сидел на лавке, жевал хлеб, запивал молоком. – Проголодался? – Есть маленько. – Вижу как маленько, аж за ушами трещит. – Ничего не трещит, дядя Тимофей. – Мать-то где? – В бане. – Чего это? Вроде не банный день. – А я знаю? – Ну и ладно. Ты вот что, Федька, ко мне вечером не хочешь пойти? – Зачем? – Да скучно одному. – Мамка не пустит. – Пустит, я договорюсь. – Договоришься, пойду. А ты мне чучела зверушек покажешь? Тимофей мастерски набивал чучела зверей, добытых на охоте. Он улыбнулся: – Покажу. А зайца подарю. – Правда? – Сказал же. – А пойдем прямо сейчас. – Как же мамка? – А мы потом зайдем и скажем. – Нет. Так не выйдет. Ты дождись мамку, подмоги ей по хозяйству. Вечером, часов в восемь, я зайду за тобой. А покуда товарища проведаю. – Это того, кому керосин купил? – Его. – Ладно. Екатерина вернулась из бани, раскрасневшаяся, разрумяненная, обняла сына и спросила: – Как съездили в город, Феденька? – Нормально, – по-взрослому ответил мальчишка. – Тебе помыться надо. Я сейчас воды нагрею. – Не надо, потом. – Почему ты мыться не любишь? Ну хоть руки сполосни, а то грязными да за хлеб. – Чего их мыть-то? Я уже и поел. Сегодня к дядьке Тимофею пойду, ладно? Екатерина поняла, что Порфирий задумал убрать ее сына из дома. – Ну, если хочешь, иди. – По дому что надо сделать? – Нет, отдыхай, сыночек, и так в городе, наверное, намаялся. – Ничего. Я уже взрослый. – Да, взрослый, защитник мой. Федька шмыгнул носом: – Защитник! Только скажи, если кто обидит. – Ладно-ладно. Кто ж меня обидит? Федька вышел в коридор, дошагал до большой комнаты Порфирия и увидел, что дверь приоткрыта. Ему очень захотелось узнать, что делает хозяин. Он остановился, подошел к двери и заглянул в щелку. Порфирий считал деньги. Он слюнявил палец, раскладывал купюры в стопки и довольно урчал. Так делает кот, добравшийся до крынки со сливками. Федька замер. Он еще никогда не видел столько денег. Порфирий перемотал стопки нитками, положил их в ларец, стоявший под рукой, закрыл его. Ключ на бечевке повесил на шею. Ларец он поставил в нижний ящик шкафа, потянулся и резко обернулся. Федька вовремя отшатнулся и бесшумно, на носках, убежал к выходу в сад. Без четверти восемь пришел Тимофей и увел Федьку в свою избу. Екатерина увидела это и пошла к Порфирию. Тот ждал в комнате, сидя за столом. – Вот, пришла. – Хорошо. Он встал, подошел к ней. Расстегнул кофту, погладил через чистую ночную рубашку упругие груди молодой женщины, сглотнул слюну. – Хороша. Порфирий резкими рывками сорвал с нее одежду, рванул занавес у кровати, стоявшей за печью, сбросил с себя порты, рубаху, повалил Екатерину на чистые простыни. – Ох и хороша ты, Катька! А ну-ка люби меня, да так, чтобы забыл обо всем. Заскрипела кровать, раздались стоны Порфирия. В избе Тимофея тринадцатилетний Федька посмотрел чучела, прилег на зипун, брошенный на лавку, тут же уснул и увидел сон. Будто он, Федька, вместо Порфирия сидит за столом большой комнаты. А пред ним деньги, много, целая куча. Он набивает их в ларец, а они не помещаются. От купюр во все стороны разлетаются лучи света, прямо как от драгоценных камней, виданных Федькой в ювелирной лавке в Усеченске. От этого света волнующе колотится сердце. Ведь это все его, Федькино. Мальчик проснулся в поту. За окном ночь, в комнате тихо, на столе ничего нет. Куда же все делось? Он понял, что всего лишь видел сон, и от обиды готов был плакать. Ведь богатство было в руках. Да вот только не его. Вообще ничье. |