Онлайн книга «Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1»
|
– Да какой опыт, Федя? Так все делают. Или другие по ночам в лото играют? – Ну-ну, на полу я баб еще не пользовал. – У тебя много их было? – Баб-то? – Федор усмехнулся. – Ты не первая. Хотя и через тебя наверняка прошло немало мужиков. – Я не какая-то уличная девка. – Не обижайся. Какая разница, кто с кем и сколько гулял? – И то правда. У меня все готово. Прошу к столу. Волков с Зинаидой сели. Он распечатал бутылку водки, а женщина попросила открыть вино. – Баловство это, Зина. Водку пить будем. – Ты мужик. Тебе виднее. Они выпили. Волков плотно закусил, за один присест умял полкурицы, налил по второй. В дверь постучали. – Кто это? – воскликнула Зинаида и посмотрела на Федора. – Я никого не жду. – Это Дуля, открой. – Дуля? А ему-то чего надо? – Ты не знаешь? Выпить. Открой, я обещал налить ему. – Эх, Федя, не знаешь ты Григория. Ему палец дай, он руку готов по локоть откусить. Таких привечать, себе хуже выйдет. – Сказал, открой! – повысил голос Волков. – У меня не откусит. Сам загрызу кого хочешь. Зинаида впустила Григория Дулина. – А вы неплохо устроились! – Он сглотнул слюну, глянув на стол. – Казенка, курица, папиросы дорогие, да еще и конфеты. Как богачи какие. Зинаида достала стопку. Волков налил водки. – Ты хотел выпить, Дуля. Пей. – Ага. – Дулин быстро подошел к столу, опрокинул в себя водку, потянулся за папиросой. – Не замай, свои иметь надо. – Так у меня самосад. – Вот и покуришь свой самосад. Не здесь. Выпил? – Еще бы стопочку, Федор Алексеевич. – Говорила тебе! – заявила Зинаида. – Его только впусти… Волков оборвал женщину: – Помолчи, баба! – Он налил вторую рюмку. – Вот это по-нашему. Сразу видать серьезного мужика, – пролепетал Дулин. – С бабами надо строго. – Пей и уходи! – тоном приказа сказал Волков. Дулин выпил, взял картофелину и кусок хлеба. – Благодарствую. – А теперь ступай. – Я вот что сказать хотел, Федор Алексеевич… Волков не стал его слушать. – Ступай, сказал! – Ага, ухожу. Еще раз благодарствую. Счастливо оставаться. – Только смотри, Дуля, песни не горлань, иди спать, – заявила женщина. – Не беспокойся, Зинка, не помешаю. Эх, Федор Алексеевич, ты с ней не церемонься. Она любит, когда грубо. – Да иди ты, черт старый! Навязался. – Ухожу-ухожу. – Дулин вышел из комнаты. Зинаида закрыла дверь на задвижку. – Не слушай его, Федя! Я ласку люблю. – Тогда давай стол в угол, а матрац с причиндалами на пол. Стол Федор сдвинул сам, постель застелила Зинаида. Волков ударил ее по ягодицам. – Раздевайся! – Свет погашу. – При свете раздевайся. Или стесняешься? – А чего стесняться-то? – Зинаида сняла через голову платье, осталась в короткой сорочке, легла на матрац. Федор выкурил папиросу, разделся, потушил лампу и навалился на женщину. За окном начался дождь. В третьем часу ночи Зинаида откинулась на спину. – Все, Феденька, не могу больше. – Да и мне хватит. – Скажи, только честно, тебе было хорошо со мной? – Нормально. – А мне так, как никогда прежде не бывало. – Оттого и потела? – Так любил ты меня жарко. – Налей водки, в горле сухо. – Сейчас, Феденька. – Зинаида встала. Федор посмотрел на ее сбитое тело и подумал: «Вот бы хоть глазком глянуть на Адину. С ней было бы лучше. Хотя кто знает? Молода еще, неумеха. А может, и вовсе холодная. Но ничего, пройдет время, проверим. Никуда она не денется». Зинаида подала Волкову стакан. Федор приподнялся, выпил, прикурил папиросу. Женщина легла рядом. – Поспим, Федя? – А продолжать слабо? – Устала. Дай хоть немного передохнуть. – Отдыхай. Я к себе пойду, пока народ не проснулся. – Зачем уходить? А народ и так все прознает, Дуля расскажет. Одной холодно будет. – На кровать ляг, оденься, одеялом укройся, не замерзнешь. – Не уходи, Федя. Я уже готовая продолжать. – Баста на сегодня. – А вечером придешь? – Не знаю. Как получится. – У меня две смены, вернусь домой в одиннадцать. – Ты только ко мне не суйся. К себе иди. Зинаида, договоримся так. Ты живешь по-прежнему, а я буду приходить, когда захочу. Надоешь, скажу. И не прилипай. Не люблю я баб, назойливых как мухи. Поняла? Зинаида вздохнула: – Как не понять. – Ну и хорошо. – Он потрепал ее по щеке. – Не грусти, Зинка, ты баба горячая, любить умеешь. Так что все у тебя будет хорошо. – Будет ли, Федя? – Будет. Не со мной, так с другими. Какие твои годы? Еще замуж выйдешь, детей нарожаешь. – Я с тобой хочу. – А я в сортир хочу. Все, пошел. – Волков встал с пола, оделся, захватил недопитую бутылку и вышел в коридор. Он на всякий случай проверил тайник, сходил в туалет и завалился на кровать. Хоть и спал днем, да ночь выдалась тяжелая. Трое суток ничего не происходило. Федор вставал рано, с лестничной площадки смотрел на улицу. Пролетки Камаева там не было. Он отправлялся в трактир, завтракал, бродил по улицам, обходил вокруг дома, в котором жила Мария Бранд, но на квартиру не шел. Ночи Волков проводил с Зинаидой, а думал все больше об Адине. Ситуация изменилась на четвертые сутки. Утром Федор по пути в туалет заглянул в окно лестничного пролета и увидел знакомый экипаж. «Опа! – подумал он. – Вот и татарин. Значит, Якубовский вспомнил обо мне». Волков быстро умылся, оделся, вышел во двор, проскочил на улицу и сел в пролетку, верх которой был поднят. – Здорово, Гамиль! – Здравствуй. – По мою душу? – Да. – Извозчик тронул коня, и экипаж загрохотал по мостовой. |