Онлайн книга «Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1»
|
Он облачился в халат, который заранее приготовила Адина, и вышел в гостиную. – Ну вот, совсем другое дело, – сказала дочь ювелира. – Полиция сюда не наведывалась? – Нет. – Значит, сволочь Толик тебя действительно не сдал. – Говорю же, он любит меня. – Встречу этого влюбленного, голову оторву! – Забудь о нем, Федя. У нас начинается новая жизнь. Хотя в ближайшее время нам выходить на люди не надо. Тебя точно ищет полиция. Но это продлится недолго. В охранке дел хватает. К тому же у власти новый император. Что бы ни говорили Мария или Леонид, но он не станет строго идти по стопам отца. Каждый правитель привносит что-то новое, свое. Уверена, пройдет какое-то время, и положение в стране станет меняться. – Веришь в доброго царя? – Нет, но история говорит нам, что еще никогда новый император не повторял политику прежнего, по крайней мере во внутренних делах. – Да черт с ними, с императорами, нам о себе позаботиться надо. Якубовский так и не сделал мне новые документы. А без них я как без рук. Мне нужен новый паспорт, будто я приехал в Петербург недавно, из большого города, из Москвы, например. К тебе, своей невесте. Адина улыбнулась: – Папа что-нибудь придумает. – Я сам попрошу его об этом, когда вечером будем беседовать. – Если не секрет, Федя, о чем ты хочешь говорить с папой? Федор подошел к ней, обнял. – Прости, дорогая, но пока это секрет. Тайна. Ты все узнаешь. Со временем. – Хорошо. Пора обедать. Потом молодые люди уединились в спальне. Адине не хотелось близости с Федором днем, при свете. Ей было стыдно, но устоять под напором Волкова она не смогла. После ужина Глозман и Федор поднялись в кабинет ювелира. Старик перехватил взгляд Волкова, брошенный на сейф, и сказал: – Хорошая штука, немецкая. Подобрать код практически невозможно. Кроме этого нужно знать еще один секрет и, конечно, иметь ключи. – Вы думаете, меня интересует ваш сейф? – с усмешкой осведомился Федор. – Я, молодой человек, не знаю, что мне думать, но скажу откровенно, что не в восторге от выбора дочери. – Конечно, вам нужен такой слюнтяй, как Толик, или кто-то, похожий на него. Самому-то надоело стоять за прилавком? – Не в этом дело, Федор. Но ты, к сожалению, не поймешь. – Отчего же? Я все понимаю, Натан Давидович. Надеюсь, совсем скоро и вы услышите меня. Больше того, у вас проснется интерес к неотесанному мужику, в которого имела несчастье, как вы говорите, влюбиться ваша дочь. – Вы интригуете меня. Но пока ничего, кроме пустых слов, я не услышал. – А мы так и будем стоять? Может, присядем? – Вы сумку всегда с собой носите? – Конечно. Ведь в ней лежит то, что позволяет мне безбедно жить. – Снимая дешевую комнату в доходном доме? – Хватит. Давайте перейдем к делу. На этот раз усмехнулся господин Глозман: – Подумать только, у меня и у вас может быть какое-то общее дело. Хорошо. Присаживайтесь за стол. Так нам будет удобнее разговаривать о… делах. Федор присел, оглянулся на дверь, открыл сумку, выложил на стол драгоценности, украденные у Порфирия Гуляева. Глозман взглянул на них и спросил: – Откуда это у вас, Федор? – Какая разница? Это мое, и я хотел бы знать, сколько все стоит? Ювелир взял брошь, внимательно осмотрел ее, перевел взгляд на Волкова. – Как к вам попала эта вещица? – Я же сказал, какая разница? Все драгоценности мои, а как они попали ко мне, не важно. – Нет, молодой человек, важно, да еще как. – Отчего же? – Эта штуковина, да будет вам известно, когда-то принадлежала графу Андрею Юрьевичу Шестоганову, человеку весьма влиятельному в Петербурге. Он заказывал эту брошь самому Мойше Кургеру и подарил ее жене Анне Владимировне на двадцатилетие свадьбы. Потом, если мне не изменяет память, в год убийства императора Александра Второго, эта брошь была украдена из особняка Шестогановых. Шум тогда поднялся неимоверный. Ведь стоила она в то время более пятидесяти тысяч рублей золотом. – Сколько? – Волков открыл рот от удивления. – Пятьдесят тысяч целковых? – Золотом, молодой человек, а не ассигнациями. – Черт, как же она попала к Порфирию? – К какому Порфирию? – Ладно, скажу, откуда у меня все эти драгоценности. Он в подробностях поведал ювелиру о своей жизни в селе Долгопрудном, о новоявленном помещике Порфирии Гуляеве, который издевался над его матерью и превратил ее в рабыню. О смерти Порфирия Федор тоже рассказал, но представил все иначе, чем это было на самом деле: – А когда я закрыл глаза погибшей матери, Гуляев продолжал пьянствовать. Признаюсь, я хотел его убить, но не смог. Правда, Аде я говорил, что убийство Гуляева – моих рук дело, но это так, бравада. На самом же деле, когда в доме все поутихло, я просто заглянул в открытую дверь комнаты Порфирия. Он был мертв, а у ларца, который стоял у стола, лежал пьяный в стельку работник Тихон с ножом в руке. Приглядевшись, я увидел, что нижняя рубашка Порфирия окровавлена. Наверное, Порфирий хвастался богатством, а Тихон прирезал его. Хотел, наверное, ценности и деньги себе забрать, да силы не рассчитал. Убить Порфирия сумел, а вот уйти с драгоценностями не смог. Слишком много выпил и свалился. Я уже тогда решил уйти от Порфирия. Тут ларец, рядом ключ. Я открыл его и обомлел. Столько денег и драгоценностей в жизни не видел. Высыпал содержимое ларца в сумку и был таков, подался в Петербург. На следующий по приезде день познакомился с вашей дочерью. Остальное она сама расскажет, если захочет. Так что к похищению броши у Шестогановых я не имею никакого отношения. – Похоже на правду, – проговорил Глозман. – Она и есть, Натан Давидович. Подумайте сами, как я, в то время еще юнец, мог ограбить дом графа, о котором до сегодняшнего вечера вообще ни разу не слышал? – Вот я и говорю, Федор, что твой рассказ похож на правду. Но теперь это не имеет никакого значения. Ты богатый человек. – Да, не голодранец. – А у меня ты хотел узнать, как продать драгоценности? Ассигнаций-то в сумке осталось не так уж и много. – Да. Но прежде я хочу знать, сколько стоят остальные украшения. – Точно сказать не могу, примерно тысяч десять. – Тоже неплохо. – Да, молодой человек. Вот только брошь вряд ли удастся продать. |