Онлайн книга «Султан и его гарем»
|
– Чем же бредит этот софт? – Всем сверхъестественным! – Каких он лет? – Лет тридцати, но он выглядит пятидесятилетним. – А где он живет? – В Бостон-Джолли (Садовой улице), рядом с большим минаретом, мой мудрый и могущественный Мансур-эфенди. – Ты не знаешь, почему он не имеет более высокого положения? – Он и не домогается этого! Он учится и мечтает, не обращая внимания на мирские отличия и блага. – Он один живет в доме? – Совершенно один. – Велик ли дом? – В два этажа – внизу живет Ибам, вверху жила его мать. – Ведет ли он знакомство с другими софтами? – Нет, он вообще избегает общества и живет совершенно уединенно. – Значит, это именно такой человек, какого мне надо, – внезапно сказал Шейх-уль-Ислам и встал. – Смею ли узнать, в чем дело? – Ибам, софт через несколько дней станет знаменитым человеком, его будут посещать самые знатные лица, – отвечал Мансур-эфенди. – В его доме находится чудо! – Чудо? – Конечно! Чудо и знамение! – Какого оно рода? Прости мне мое любопытство. – Одна ожившая из мертвых девушка, обладающая даром пророчества. Глазам ее являются чудесные видения, так что я мог бы назвать ее пророчицей! – Пророчицей?! – Она находится в доме Ибама! – Должно ли это остаться тайной? – Нет! Чудо могут узнать все! Донеси об этом и в сераль, если хочешь! – Султанша Валиде заинтересуется тайной, может ли Мушир-Изет донести ей об этом? – Отчего же нет, ведь пророчица может быть посещаема всеми! Только не упоминай при этом моего имени! – Признаешь ли ты ее пророчицей, мой мудрый и могущественный Мансур-эфенди? – Пока еще нет, но в скором времени это случится, – заключил Мансур-эфенди разговор и простился с Рашидом, проводившим его до подъезда. Шейх-уль-Ислам снова вошел в карету и приказал кучеру ехать на Садовую улицу и остановиться близ большого минарета. Карета покатилась и вскоре остановилась у назначенного места. Мансур-эфенди вышел и приказал кучеру ожидать его здесь, затем вынул Сирру из кареты и исчез с нею в кустах, окружавших минарет. Он довел Сирру, глаза которой все еще были плотно завязаны, до большого, даже чересчур роскошного для предместья Скутари пестро раскрашенного дома. Здесь, внизу, софт Ибам сидел с кабинетной лампой у рабочего стола и прилежно занимался вычислением математических формул. Возле него лежали открытые астрономические сочинения, а сбоку стояли реторты, до половины наполненные всевозможными эссенциями, склянки странной формы и многие чудные предметы, назначение которых для несведущего было непонятно. Софт Ибам был так погружен в свое занятие, что был глух и слеп ко всему остальному. Дверь его дома была еще не заперта, хотя уже приближалась полночь. Его бледное лицо с большими беспокойными темными глазами, длинная редкая борода обнаруживали не только усердие, с которым он занимался своими математическими вычислениями, но и ту странность, которая, по словам Рашида, в будущем грозила ему сумасшествием. Но он был еще в полном рассудке, если не считать его веры в сверхъестественные явления и его беспокойного стремления во что бы то ни стало достигнуть непостижимого. Мансур с минуту посмотрел с безлюдной улицы в окно на мудрствующего софта, и улыбка удовольствия скользнула по его мрачному лицу; этот софт был именно таким человеком, какого было нужно для планов Шейх-уль-Ислама – из него можно было сделать фанатика, готового пожертвовать жизнью ради своего дела. Мансур-эфенди тихо приказал Черному гному не делать шума и поднял Сирру на руки. Она позволяла делать с собой все. Он вошел в дом с задней стороны. Комната, в которую он вошел, была освещена маленькой лампой, и из нее вела лестница на второй этаж. Мансур тихо поднялся по ней и наверху опустил Сирру. Тут, в коридоре, широком и длинном, находилось много дверей. Мансур отворил одну из них. Она вела в большие женские покои, выходившие во двор дома. Они были обставлены хорошо сохранившимися диванами и столом, на полу был дорогой ковер, другой ковер разделял покои на две части. Сюда и ввел Мансур Черного гнома, снял с нее повязку и тихо отдал некоторые приказания. Затем он оставил комнату и неслышно спустился по ступенькам лестницы. Не будучи никем замечен, вышел он на улицу и вернулся к своей карете, ждавшей его на другой стороне у минарета. Приказав кучеру ехать к дому софта Ибама за минаретом и остановиться там, он сел в экипаж и доехал до дверей дома, в котором он только что был. Тут он вышел из кареты и велел кучеру дожидаться. В доме он направился к дверям той комнаты внизу, где занимался софт. Постучал. Дверь тотчас отворили. Бледный софт Ибам, одетый в широкий рваный кафтан, стоял перед Мансуром-эфенди. Он пристально смотрел на гостя своими большими огненно-черными глазами. – Знаешь ты меня? – спросил Мансур, входя к нему в комнату. Ибам, по-видимому, сильно испугался. – Ты Шейх-уль-Ислам, мудрый и великий Баба-Мансур, – произнес он глубоким, глухим голосом. – Какая милость и честь пали на долю дома простого софта? – Ты посылал за мной, софт, – сказал Мансур все еще изумленному Ибаму. – Я?! Мудрый и могущественный Баба-Мансур! Как мог я дерзнуть на это? – Нарочный, посланный от тебя час назад, явился ко мне! – Нарочный? – спросил Ибам, дрожа и побледнев еще более. – Он приходил к тебе? – Он принес мне известие, что в доме твоем случилось чудо! – Чудо в моем доме? – Так сообщил мне нарочный! – Велик Аллах, мудрый и могущественный Баба-Мансур! – воскликнул софт. – Дух, которого я вызываю, повиновался! Вот победа моего учения! Но не к тебе вызывал я его, а к себе! Прости мой дерзкий поступок! Это и есть чудо, о котором говоришь ты! – Ошибаешься, софт! Твой нарочный говорил мне, будто чудо находится в одном из верхних покоев твоего дома, и мне хотелось бы взглянуть на него! Ибам снова устремил на Мансура-эфенди свой пристальный взгляд. – Чудо вверху, в моем доме? Пойдем же посмотрим и убедимся, действительно ли постигла меня подобная награда, – сказал он и схватил лампу. – Иди вперед, я пойду за тобой! – приказал Мансур. С торжественной важностью, бормоча вполголоса странно звучащие слова, поднялся софт Ибам с лампой в руке по лестнице, между тем как Мансур-эфенди, не спуская с него глаз, следовал за ним. Вверху Ибам открыл сначала одну дверь – комната была пуста. Затем он подошел к другой и отворил ее – там на ковре сидело на корточках, как страшный призрак, существо, какого софт еще никогда не видел. |