Книга Концлагерь «Ромашка», страница 13 – А. Ш.

– Именно что тайны. Олещук узнал от одной из девчонок, что сегодня вечером педагоги собирают закрытое собрание в третьем корпусе администрации в кабинете Георгины Матвеевны.

То, что Олещук не ночевал у себя в комнате, меня нисколько не удивило. Из – за начавшейся войны в лагере, видимо, был проходной двор – коменданты, охрана и наша небольшая полиция не прямыми обязанностями занимались, а просмотром телеканалов. Соответственно, в такую ночь можно было без большого риска уйти из дома и устроить романтическое приключение.

– А девчонка откуда об этом знает?

– Понятия не имею. Видимо, в близких отношениях с кем – то из администрации. Так сказать, на два фронта работает телом – и с администрацией, и с Олещуком. А, может, Андрей соврал, и это не девчонка, а медсестра. Не суть важно – главное, что сегодня вечером руководство собирается на важное совещание.

– Похоже, говорить будут о войне. Видно, пришли инструкции из Москвы.

– Да, похоже. А раз собирают тайное совещание, то, значит, будет и секретная часть, не предназначенная для наших ушей. Было бы интересно узнать, о чём они там будут говорить, – последняя фраза была произнесена Ильёй с таким увлечённым выражением лица и таким тоном, какой я замечал только когда мы выходили на охоту за сувенирами.

– Илья, это невозможно. Это третий корпус администрации. Там куча охраны, куча камер, всё просматривается и простреливается, мы не сможем туда попасть. Туда и днём – то без особой надобности зайти нельзя.

– Невозможно – это не по – русски, – подмигнул Илья. – Я и не говорю, что нам надо попасть внутрь. Чтобы услышать разговор, это необязательно.

До меня, признаюсь, после бессонной ночи очень долго доходило, что же имеет в виду Илья.

– Блин, Артём, не будь таким тугодумом! Мы же живём в двадцать первом веке.

– А, так ты раздобыл жучок!

– Не я. Мысль про жучок сразу пришла мне в голову, поэтому ночью я пошёл к Белкину, ведь он увлекается техникой. Белкин намекнул, что может кое-что придумать, – подмигнул Илья.

– Я согласен, – сказал я и улыбнулся. – Я готов участвовать.

– Вот что значит настоящий друг.

Белкин пришёл на первую пару с небольшим опозданием и с очень сосредоточенным видом. Мы с Ильёй разместились рядом с техническим гением и почтительно наблюдали всю пару, как Тимофей думает.

– Значит, так, – тихо заговорил Белкин, когда пара закончилась и мы остались в аудитории одни. – Я смог раздобыть комплектующие, так что к вечеру у нас будет простенький жучок. Но у нас есть две проблемы, которые нужно решить. Первая – на совещании будут глушить связь. Соответственно, даже если мы поместим в аудиторию жучок, нам с нашей слабой аппаратурой потребуется находиться достаточно близко, чтобы подслушать разговор. Гораздо ближе, чем те полтора километра, что отделяют наш спальный корпус от третьего корпуса администрации.

– То есть, придётся ночевать на улице.

– Да. Или, по крайней мере, пробыть на улице часть ночи – я не думаю, что они просидят до утра.

– А вторая проблема?

– Жучок нужно доставить в аудиторию. Кто – нибудь знает, как вечером можно пробраться в третий корпус?

Мы с Ильёй переглянулись. Повисла пауза.

– Думайте, парни, думайте. Устройте мозговой штурм. Если мы не решим этот вопрос, делать остальные приготовления бессмысленно.

Илья щёлкнул пальцами:

– Можно прикрепить жучок к одежде одного из педагогов.

Белкин хмыкнул:

– Иван Петрович, разрешите мне приколоть булавкой к вашему пиджаку это прекрасное подслушивающее устройство. Так что ли?

– Почему обязательно так? – заёрзал на месте Илья. – Можно опустить жучок в сумку одного из педагогов… Незаметно.

В голосе Ильи слышалась неуверенность.

– Не годится, – сказал я. – Они скорее всего и сумок с собой на такое совещание не возьмут.

– Кстати да, – поддержал Белкин.

Мы просидели ещё минуту, напряжённо думая. Вдруг меня осенило:

– Кошка! У Георгины есть кошка. Она с ней неразлучна. Кошка живёт в кабинете Георгины, в третьем корпусе, там же и ест и спит.

– Так, – кивнул Белкин, сдвинув брови. – Это уже лучше. Но закрепить на кошке жучок…

– У неё есть ошейник, – подсказал я. – Прикрепим пластырем к ошейнику.

– Отлично! – Белкин просиял. – Ну, похоже, вторую проблему решили. А кошка точно будет вечером в кабинете Георгины?

– Сто процентов. Если только сама Георгина там будет.

– Окей. В любом случае, это самая перспективная тема. Решено. Достаньте мне кошку к семи часам. Думаю, я как раз к этому времени справлюсь со своей работой.

С большим трудом мы с Ильёй досидели в этот день до конца занятий. Белкин не досидел вовсе – после первой же пары он пошёл в поликлинику и, сказавшись больным, получил справку, после чего на законных основаниях ушёл к себе в комнату мастерить жучок.

В три часа, освободившись, мы решили разделиться. Кошка Георгины Матвеевны по кличке Лайза чувствовала себя полноправной хозяйкой лагеря – заводить домашних животных вообще-то не разрешалось даже педагогам, не говоря уж о бойскаутах, но Георгина Матвеевна, сам директор и ещё несколько поваров, пользуясь своим положением, всё-таки держали кошек. Повара мотивировали это необходимостью ловить мышей, а с директора и Георгины Матвеевны спросить было некому. По нашим предположениям, Лайза могла оказаться в двух очевидных местах – вишнёвом саду, куда в обилии прилетали соблазнительные мелкие птички, а также по соседству с административными корпусами, где Лайза любила греться на солнце, примостившись на ступеньках.

В шестом часу, когда я уже начал терять терпение, Лайза обнаружилась возле ограды, окружавшей административные корпуса. Она сидела с внутренней стороны ограды и валялась на травке, деловито вылизывая шёрстку на груди своим розовым лопатовидным языком. Перелезать через ограду было строжайше запрещено, на ней стояли визоры, улавливавшие тепло человеческого тела, но я даже и не думал добираться до кошки самостоятельно – она сама должна была ко мне прийти. Оглядевшись, я удовлетворённо улыбнулся – охраны поблизости не было, а, кроме того, этот участок ограды, по всей видимости, не попадал в зону видимости камер. Идеальная позиция. Подойдя к ограде на расстояние метра, я обратился к Лайзе:

– Кс-кс-кс, иди сюда! – я причмокнул губами и ещё раз повторил: – Кс-кс-кс!

Лайза, даже не поглядев на меня, продолжала невозмутимо приводить свою нагрудную шерсть в порядок.

– Ах вот как, – заметил я. – А что вы на это скажете?

Я достал из кармана пакетик с куском жареной индейки, которой мне пришлось пожертвовать за обедом. Поскольку я люблю индейку, мне казалось, что и Лайза должна разделять мои вкусы. Отщипнув кусочек поподжаристее, я ловко кинул его через ограду почти к самой голове кошки.