Книга Вечер вне дома, страница 38 – Джеймс Хедли Чейз

– Что ж, события нас опередили, – сказал он, беря сигарету. – Может быть, и лучше, если он сдохнет.

Такс облегченно вздохнул.

– Во всяком случае, меня бы не удивило, если бы Луи не пришел в себя.

– Он не должен заговорить.

– Никакой опасности. Он был слишком плох, когда мы его оставили лежащим на земле без признаков жизни.

Гость зажег сигарету и пустил дым в потолок. После спокойной жизни в течение четырех лет ему снова попытались нанести удар. Упредить его не было возможности, но О'Брайен при любых условиях хотел остаться хозяином положения: устранить любого, кто мешал и вставал на его пути.

– Я решил уничтожить Джонни, – заявил хозяин, понизив голос.

Такс был удивлен, но не показал виду.

– К вашим услугам, начальник.

– Труп должен исчезнуть без следа.

– Я могу устроить это, – с готовностью согласился Такс. – У меня на борту есть бочка, которая вполне подойдет для такого дела. Цемента тоже немало. Бедолагу не найдут.

– Не задерживайся с этим делом, Такс. Я еще поговорю с Джонни, а после скажу тебе, когда нужно будет действовать.

– Этой ночью? – спросил Такс, подумав, что он опять не выспится.

– Да, этой ночью. Начинай немедленно готовить бочку.

– Я скажу Солли…

– Делай все сам, – сухо приказал О'Брайен. – Солли не вводи в курс дела. Я увезу малого с собой.

Такс скривился.

– С бочкой справиться не так уж легко… Мне нужно, чтобы Солли помог. Я не могу все делать один.

О'Брайен, глядя на дымящийся кончик сигареты, произнес с нажимом:

– Как хочешь, но если ты возьмешь в дело Солли, то и его придется уничтожить таким же образом.

Такс очень дорожил своим помощником, который был силен, как бык, и стремителен, как гремучая змея.

– Он закроет свою пасть, не волнуйся, шеф.

– Если ты не хочешь выполнять мои распоряжения, то так и скажи, Такс.

Голос был угрожающий, и Такс не стал спорить. Он посмотрел на хозяина и пожал плечами.

– Хорошо, я справлюсь сам.

– Покажи, как всегда, хорошую работу.

– Можете рассчитывать на меня.

О'Брайен встал и вышел в коридор. Дойдя до каюты Джонни, он повернул ключ, торчащий в замке, и вошел.

Дорман дремал. Услышав шум, он открыл глаза и молча посмотрел на вошедшего.

«Этот подонок давно уже должен быть наказан», – подумал О'Брайен.

Джонни, продолжая мрачно и спокойно взирать на своего возможного родственника, первым процедил сквозь зубы:

– Что вам опять понадобилось?

– Я хочу устроить вашу судьбу, – начал О'Брайен, – и здесь многое зависит от вашего благоразумия. В создавшемся положении, – продолжал покровитель, – не вам диктовать кому-то свои условия. Но если вы не примете моих, то останетесь здесь, пока не перемените свое решение.

– Послушаем, что вы для меня придумали, – согласился Джонни, потирая опухшее от сна лицо.

– Вы уедете сегодня же ночью. Отправитесь на аэродром, чтобы улететь в Нью-Йорк. А там один из моих агентов посадит вас на самолет, летящий в Париж. Во Франции мой человек даст вам прибежище, и вы останетесь там до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.

– А в это время вы женитесь на Хильде, – со смехом проговорил Джонни. – Так вы верите, что она пойдет за вас замуж без моего разрешения?

– Вы напишете ей, что направились в Париж и что не рассчитываете на скорое возвращение. Она знает, что у вас неприятности, и не удивится.

Джонни сделал гримасу.

– Если бы вы прибавили немного денег к моему бюджету, тогда, может быть…

– О, я не рассчитываю дешево отделаться от вас. Вы получите десять тысяч долларов в обмен на письмо к Хильде и на ваше обещание оставаться в Париже до моего особого распоряжения.

– Десять тысяч? – повторил Джонни, удивившись такой щедрости и одновременно рассудив, что можно выторговать сумму покрупнее. – Вы ведь в состоянии дать мне и больше. Пятьдесят тысяч, например.

– Получите двадцать пять тысяч. Это окончательная цифра.

– Я не тронусь с места, пока не буду иметь не меньше тридцати, – заявил Джонни, поднимаясь и усаживаясь на койке.

– Согласен, тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст вам половину, а вторую половину вы получите в Париже.

– Никаких трюков, Сиен. Если не будет денег, я сразу же вернусь.

– С полицией на хвосте. Вы забыли, что убили женщину прошлой ночью.

– Как я могу забыть. Но вас это тревожит в большей степени. Я хочу деньги, и сейчас же, и билет на самолет. Ясно?

– Мой агент займется этим, – осторожно проговорил О'Брайен.

Он открыл бумажник, достал из него триста долларов и подал их Джонни.

– Вот, возьми пока.

Джонни не заставил повторять его дважды. Спрыгнув с койки, он схватил банкноты и сунул их в карман.

– Вы, видимо, очень хотите получить мою сестру, – с иронической улыбкой констатировал Джонни. – Никакая женщина в мире не подвигла бы меня на подобные действия.

О'Брайен с трудом подавил ярость, которая бушевала в нем.

– В ящике есть почтовая бумага. Напишите Хильде, что отправляетесь в Париж и что не вернетесь раньше, чем позволят обстоятельства.

– О, надоели вы мне все. Вы и сами можете сказать ей это.

– Без письма наше с вами соглашение не состоится.

– Что вы такое замышляете? – подозрительно спросил Дорман, уставясь на Сиена. – Боитесь, что она вообразит, что вы треснули меня по голове и бросили в воду?

– Не говорите глупостей, – запротестовал О'Брайен, внутренне содрогнувшись от интуиции Джонни. – Хильда вас любит и предпочитает узнать новости лично от вас.

– Ну ладно, я позвоню ей лично перед отлетом.

– Вы думаете, что будете разгуливать по аэропорту на виду у фликов, чтобы дать им возможность схватить вас?

Джонни уступил настойчивости гостя, но не упустил случая задеть его:

– Ладно, ладно! А если я сообщу сестре, что был избит вашим наемным убийцей? Сомневаюсь, чтобы она поблагодарила вас.

– Так вы напишете или нет? – заорал О'Брайен, отворачиваясь, чтобы Джонни не увидел его искаженное злобой лицо.

Дорман сел и черкнул несколько слов на листке бумаги. Потом протянул его своему спасителю.

– Вот. Теперь остается только покинуть эту отвратительную посудину.

О'Брайен принял письмо, прочитал его и кивнул головой, указывая на конверт.