Онлайн книга «Глубина»
Чингиз улыбается все шире и шире. Мне надо спросить его о другом… совсем о другом. О том, где же мы встречались на самом деле! Но я продолжаю рассказ. – Я надеялся на это, – говорит Чингиз. – Честное слово – надеялся. – Почему? – спрашиваю я. – Глубина – это больше, чем принято думать, – убежденно говорит Чингиз. – Это не только среда обитания. Это что-то еще. Мы – частички глубины. Она становится такой, какой мы хотим ее видеть. Если бы все хотели заполнить улицы штампованными дайверами – это бы случилось. Но мы не хотели – и глубина не позволила. – Ты говоришь так, будто она живая, – замечаю я. – А я думаю, что так оно и есть. – Чингиз даже не смущается своих слов. – Сеть стала слишком велика. Нельзя связать воедино миллионы компьютеров и ожидать от этого лишь количественных изменений. Мы оставляем в глубине свои следы. Слепки, отпечатки слов, поступков, желаний. Мы… учим ее, что ли? Отдаем частицу души… должна же глубина однажды осознать себя. – Кем? – спрашиваю я. – Растянутой на весь земной шар паутиной проводов и миллионами компьютеров? Электронным Франкенштейном? Монстром, чудовищем, големом, коктейлем из спеси, амбиций, похоти, пустого трепа, заумного философствования? Ты думаешь, что подобная глубина сможет понять человека? А человек – понять такую глубину? – Может быть, и не так, – отвечает Чингиз. – Мы ведь не думаем о том, что наш разум – это искорки на паутине синапсов между кашей нейронов. Мы осознаем свою личность, а не уровень гормонов в крови и противоборство древних инстинктов. Он замолкает, достает сигарету из бело-синей пачки «Милд Севен». И прежде чем закурить, добавляет: – Во всяком случае, у нас всегда есть выбор, кем себя осознавать. Человеком или големом. – Чингиз, пойдем отсюда, – прошу я. – У тебя есть здесь любимый кабак? – Но лучше в настоящей Москве. Есть такой уютный ресторанчик… – начинает Чингиз. Я качаю головой. Мне кажется, что стоит сейчас закрыть веки и посмотреть в темноту – я увижу что-то, чего не хочу видеть. Бесконечную серую муть, кашу нейронов, помаргивающих огоньками синапсов. И я не закрываю глаз. – Начинаю бояться, что на самом деле ты… – Чингиз не договаривает. Я беру его за руку. Рука настоящая, живая и теплая. Человек, а не голем. – Чингиз, я не мужик, не малолетка, не старуха и не уродина. Я такая, какой ты меня сейчас видишь. Только такая. Никакой иной Карины не существует. – Оки, – произносит он после краткой паузы. – Ты извини. – Да ничего, – садясь в машину, говорю я. – Сегодня такой странный день… представляешь, Томилин решил, что я – проверяющая из другой инстанции, из ФСБ… – Не произноси этого слова вслух, – шутливо отвечает Чингиз. – А с чего вдруг у подполковника такие тревоги? – Ну… не смогли пробить мою защиту и проследить канал. Чингиз кивает. И с уважением признается: – Я и сам, если честно… попытался отследить тебя. До виртуальной квартиры дошел – и все. Замечательная закольцовка, я так и не понял, в чем фокус. – Это папа, – без колебаний говорю я. – Он хороший программист. Поставил свою защиту. – Серьезный папа, – соглашается Чингиз. «Ягуар» трогается, я откидываю голову. Искоса смотрю на Чингиза. Как он все-таки похож на рыцаря с моего старого паззла… Этой мозаике никогда не сложиться до конца. Я знаю. Знаю, даже не закрывая глаз. Но этого вовсе не нужно знать рыцарю и принцессе. |