Онлайн книга «Кейд»
Кейд сделал еще один мощный глоток из бутылки. – О! Прекратите напиваться! – зло крикнула она. – Не беспокойтесь обо мне, крошка, – бутылка почти выскользнула из его рук, он поспешно подхватил ее. Движения Кейда выдавали крайнюю степень опьянения. – Тебе, крошка, самое время побеспокоиться о себе. Пока ты болтала со своим пацаном, они пришли. Ее глаза расширились. – Они? Что это значит? – Снаружи слышны шаги и голоса. Кейд поднялся на ноги, покачнулся, с трудом восстановил равновесие и поставил бутылку на диван. – Кто-то ходит по террасе. Жаннет жестом приказала ему замолчать, и оба застыли, напряженно вслушиваясь. Ничего. Только шум ветра в ветвях елей. Шум падающего на террасу снега заставил ее вздрогнуть. Кейд неверными шагами подошел к двери, открыл ее и вслушался. Напряженная, Жаннет следила за ним. Он поманил ее пальцем, затем палец приложил к губам – тише, мол. Она подошла к нему вплотную. – Они уже в подвале, – прошептал Кейд ей на ухо. – Слушай! Жаннет подалась вперед, Кейд еще шире приоткрыл дверь. Она ничего не слышала. И тут сильный удар, обрушившийся на кисть руки, выбил пистолет. Мощный толчок отбросил ее на середину комнаты. Кейд, мгновенно схватив пистолет, глядел на девицу с ухмылкой. – Нет, крошка, с психологией у тебя все же плохо. Ты что, действительно решила, что я пьян? Это была игра. И вроде неплохо получилось? Она не шевелилась, глаза ее горели. – Ладно, а теперь восстановим статус-кво. Давай сюда пленки. Жаннет попятилась, но Кейд быстро подскочил к ней, схватил за руку и заломал за спину. Она вскричала от боли. – Хочешь, чтобы я раздел тебя? Гони пленки! Кейд усилил давление на руку, и Жаннет быстро извлекла из кармана кассеты и бросила их на ковер. Кейд сильным толчком отправил ее через всю комнату прямо на диванчик. Поднял кассеты, затем подошел к креслу и опустился в него. – Знаешь что? – сказал он, вертя кассеты в руках. – Я передумал. Я сам себя спрашиваю: какого черта я так близко к сердцу принял все эти дела с дурацким заговором Харденбурга? Я спрашиваю: какое нам, американцам, до этого дело? Пусть он делает, что хочет. Раньше я все это принял бы страшно серьезно, а сейчас вот почему-то нет. Слышала ты когда-нибудь о городишке, называющемся Истонвилл? Его жители очень не любят негров. Они там, в этой дыре, действительно умеют ненавидеть. И я очень серьезно ко всему относился. Я думал, что убийство двух молодых негров – это крах всей цивилизации. Но с тех пор я кое-чему научился. Я понял, что одни люди должны умирать, чтобы другие выжили. Я сделал снимки этого убийства: заснял, как пять злобных ублюдков дубинками забили насмерть двух безобидных негров. Эти снимки уничтожил один человек, начисто лишенный такого эфемерного предрассудка, как совесть. Кейд нахмурился, вспомнив презрительную рожу шерифа Шнайдера. – Вот сейчас ты воображаешь, что мир рухнет, если ты не докажешь, что Харденбург – предатель. Это говорит только о том, что ты еще молода. Уверяю тебя, земля будет вращаться по-прежнему, ибо предательство – это основа всей нашей современной жизни. Фундамент ее. Так что, сдается мне, не хочу я в этой игре поддерживать ни одну из сторон. Эти пленки – моя собственность, и я могу делать с ними все, что захочу. И он не спеша стал извлекать пленки из кассет, делая это точно так же, как шериф Шнайдер в истонвиллском аэропорту. – Нет! – закричала Жаннет, вскакивая на ноги. – Не надо! – Если приблизишься ко мне, я тебя прибью! – ровным голосом заявил Кейд. – Я не шучу. Побледневшая, Жаннет с отчаяньем наблюдала, как он разматывает ленту со второй кассеты. Пустые кассеты Кейд бросал на диванчик. – Можешь взять их на память. И не делай такого трагического лица. Просто ты поставила не на ту лошадку. Он взял в руки бутылку, сделал долгий глоток, вздохнул, повторил. Опустив бутылку, сказал: – Думаю, я заслужил выпивку. А ты – скверный шпион: когда я разыгрывал пьяного, ты так и не заметила, что виски в бутылке не уменьшается. – Я действительно была круглой дурой, если надеялась, что от такого бесхребетного слизняка может быть какой-нибудь толк! – яростно выкрикнула Жаннет. – Иди ты к своей мексиканской шлюхе, если она тебя примет! Кейд улыбнулся. – Согласен, я бесхребетный слизняк. Согласен, она шлюха. Но мы с ней пережили нечто такое, что, хотя и длилось недолго, тебе никогда не испытать. Я так говорю, потому что, глядя на тебя, вижу: тебя ни один мужчина не любил так, как должно любить женщину. А раз уж я впал в философское настроение, то вот тебе еще одна мудрость: главное в этой сложной и запутанной жизни – радоваться хорошему и не замечать плохого. Вот в этом и заключается моя беда – я слишком много значения придавал плохому, я на нем зацикливался. Тебе мой совет: брось ты эти игры с плащами и кинжалами. Найди хорошего мужика, выйди за него замуж и рожай детей – для того женщина и создана. – Заткнись! – яростно выкрикнула Жаннет. – Кому нужны советы пьяного ничтожества? Кейд почесал кончик носа и кивнул. – Тоже верно. Он допил остатки виски, бросил бутылку на пол и поднялся на ноги. – Люди, которые не смогли устроить собственную жизнь, не имеют права давать советы. Ну что ж, пока, крошка. Я ухожу. А ты оставайся в тепле и жди своего приятеля. Я же пробегусь на лыжах до Эгля. Когда он был уже у двери, Жаннет сказала: – Не будь дураком! Они ждут тебя снаружи! Не разыгрывай мелодраму! Кейд обернулся и невесело улыбнулся: – У меня нет будущего. У меня не осталось никаких средств к существованию, так почему бы мне и не разыграть мелодраму? Я прошел весь свой путь до конца, больше у меня нет никакого интереса в жизни. И с ее остатком я волен распоряжаться, как хочу. Могу ломать комедию, могу разыгрывать мелодраму. Он вышел из комнаты и направился к гаражу. Закрепляя лыжи на ботинках, Кейд почему-то думал о Хуане. Что она сейчас делает? Возможно, загораете каким-нибудь жирным старым американцем на солнечном пляже в Акапулько, поглаживает своими стройными пальцами его заросшую седыми волосами грудь. Он затянул крепления потуже. Перед его мысленным взором пронеслась череда лиц: Сэм Уонд, Эд Бердик, Мейтисон и, под конец, Вики Маршалл. Кейд печально покачал головой, когда понял, что все эти люди не более реальны для него, чем персонажи какого-нибудь хорошего фильма. А открывая ворота гаража, он вспомнил Адольфо Крила. Толстый мексиканец в запятнанном костюме. Его улыбка, его доброта и преданная дружба – все это вдруг обрело пугающую реальность, и в этом Кейд ощутил что-то близкое, свое... Кейд выехал на залитый лунным светом снег. |