Книга Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу, страница 67 – Полина Раевская

Мне стало стыдно – за всеми этими событиями я совсем забыла про свое детище, а ведь всего каких-то несколько месяцев назад отчаянно за него сражалась. А Лара молодец – все под контролем держит. Что бы я без нее делала?

И я согласилась. Не потому, что очень хотела на острова, а просто из чувства долга перед подругой. Она-то уж точно заслужила этот отдых, а я… Какая мне разница, где страдать?

* * *

– Ты заметила, как на тебя смотрел этот испанец? – Лара откинула солнцезащитные очки на лоб, открывая глаза.

Я кивнула, чтобы ее порадовать, и даже сумела выдавить из себя некое подобие улыбки. На самом деле, конечно, никакого испанца я не видела. Я вообще никого не замечала. Никого и ничего. Ни солнца, ни моря, ни белоснежного пляжа.

И причиной тому вовсе не моя внезапная слепота, как можно предположить. Как раз глаза мои все подмечали и замечали, да только сердце молчало, никак не откликаясь на восхитительные пейзажи и образы. И уж тем более меня не волновали испанцы, итальянцы, немцы и русские, которых мне все время сватала подруга. Я таскалась за ней по ночным дискотекам, активно осваивала местные бары, старательно беседовала с подсаживающимися к нам за столик мужчинами, пребывая все время словно во сне. Я будто вознеслась куда-то высоко и теперь за нами оттуда наблюдала. Чаще всего, нужно признать, не без удивления. Надо же, мы и так можем! И даже так! И вот так!

А еще я подсела на алкоголь, который, как выяснилось, превосходный анестетик. Правда, утром боль возвращается, но испытывать ее круглосуточно невыносимо, а так хоть на какое-то время удавалось забыться. И все же образы счастливой четы Борисовых преследовали меня повсеместно. Они мне чудились в каждой семейной паре, в каждом ребенке виделись мне черты детей Ильи.

А еще мне по-прежнему хотелось умереть. Понимая греховность подобных мыслей, отделаться от них все равно я не могла. Теперь моим любимым развлечением стал выбор способов самоубийства. Удавку отмела сразу – смерть через повешение человека не красит. Впрочем, не лучшим образом в моем представлении выглядели и утопленники. А вот если наглотаться таблеток… Никакой боли и крови – просто заснешь крепко, и конец всем страданиям. Одна незадача – кроме анальгина, мы с собой в путешествие ничего не взяли, а даже значительная передозировка этого препарата вряд ли приведет к летальному исходу. Не могло идти речи и о том, чтобы купить яд на острове. Во-первых, я понятия не имела, что именно мне нужно. А во-вторых… На самом деле сводить счеты с жизнью, несмотря на всю ее малопривлекательность, всерьез все же не собиралась. Мысли о суициде – не более чем занимательная игра, доставляющая изощренное удовольствие – просто хочется верить, что существует способ прекратить мои страдания.

– Ты меня совсем не слушаешь? – Лара обиженно поджала губы.

– Извини, задумалась, – я попыталась изобразить безмятежную улыбку.

– Снова о нем? – в голосе подруги читалась претензия.

– О ком – о нем? – парировала я. – Мы же договорились, что его не существует! Есть только мы. И точка.

– Да я-то помню, – язвительно произнесла Лара. – Мне кажется, это ты об этом все время забываешь.

– Так что ты там говорила? – я постаралась увести разговор с опасной тропы.

– Я говорила, что оплатила нам поездку на остров.

– Мы и так на островах, – рассмеялась я.

– Ты не поняла, – обиженно пробормотала Лара, – мы отправимся на совсем крошечный островок. Я сняла там домик на пару дней. Представляешь, только ты, я, тишина, покой океана и больше никого.

Меня накрыло волной удивления:

– А как же твое намерение уйти в отрыв?

В первый же день на Мальдивах Лариса объявила, что собирается кутить и веселиться, крутить курортные романы и вообще жить на полную катушку. И вот теперь такой неожиданный поворот сюжета.

– А, – девушка беспечно махнула рукой, – устала я что-то отрываться. Да и ты, если честно, не лучший для этого компаньон. Думаешь, не замечаю, что все эти вечеринки, дискотеки и местные мачо вообще тебя не интересуют?

Я виновато улыбнулась.

– Ну, прости, пожалуйста, я правда очень стараюсь.

– Вот именно, стараешься, – расстроенным эхом отозвалась Лара. – Не так я представляла наш отпуск, – она покачала головой.

– Лар…

– Ой, да ладно, – подружка снова махнула рукой. – Не очень-то и хотелось. На самом деле я и сама не в большом восторге от всех этих Хуанов, Хулио и Ромео.

Я расхохоталась. Впервые за долгое время.

– Не было вроде никого с такими именами?

– А с какими были?

Я наморщила лоб, пытаясь воскресить в памяти хоть одного из парней, с которыми мы проводили время в эти дни. Ничего не вышло.

– Вот и я о том же, – проговорила Лариса. – Пустота. Ни одного имени не могу вспомнить, ни одного лица. Какие-то они все… одинаковые, в общем.

Я кивнула в знак согласия. Что тут скажешь – с истиной не поспоришь.

* * *

– Лар, – я прижала руки к груди, – спасибо тебе.

– За что? – удивилась та.

– За все! За поддержку, любовь, заботу. За Мальдивы, за этот остров. За то, что ты – это ты.

– Ой, да брось, – подружка махнула рукой. – Ты коктейль лучше пей. Вкусно?

– Очень! – ответила я совершенно искренне. – А что там?

– Лайм, мята, ром, коричневый сахар, содовая и еще один секретный ингредиент.

Я рассмеялась:

– Вот в нем-то, видимо, все и дело. Мохито не первый раз пью, но этот особенно хорош.

– Еще бы, – ответила Лариса, – я же там пачку снотворного растворила. Неужели не чувствуешь?

– Нет, – я продолжала улыбаться. – А зачем?

– Как зачем? – удивилась подруга. – Чтобы тебя убить.

– А-а-а, вон оно что, – я рассмеялась, – и правильно, давно хотела тебя попросить, а то сама все не решалась. Но ты, как настоящий друг… – неожиданно язык перестал меня слушаться, а веки отяжелели, будто к ним подвесили две довольно увесистые гирьки.

– Эй, – Лара ударила меня щеке, – не спать! Терпи! Не лишай меня удовольствия финальной лебединой песни. Я не хочу, чтобы ты ушла, так и не узнав, кто стоял за всеми твоими неприятностями.

– Слушай, кончай шутить, – язык во рту еле ворочался. – Ой, и впрямь что-то меня в сон клонит. Давай завтра поболтаем. – Я попыталась встать, чтобы добрести до кровати, но ноги, будто налитые свинцом, отказывались слушаться свою хозяйку.

– Ты что, не поняла? Не будет у тебя никакого завтра! – в голосе подруги слышалась сталь. – Ну ты и дура-а-а-а, – протянула она. – Вот реально идиотка. Неужели ты впрямь ни о чем не догадывалась? Ни разу даже подозрения не мелькнуло?

Я попыталась разлепить веки и сфокусировать внимание на разговоре. Получалось слабо – невероятно хотелось в объятия Морфея, реакции притупились, голос Ларисы звучал глухо, как будто из-под гущи воды. А уж смысл сказанного, подозреваю, и в другом состоянии не сразу бы поняла. Теперь же и вовсе…