Книга Ложное обвинение, страница 7 – Джеймс Хедли Чейз

– Кто звонил: мужчина или женщина?

– Мужчина. Наверняка мужчина, голос грубый и много жаргонных словечек.

– Как вы с ним свяжетесь, если поймаете Холидея?

– Он будет звонить каждые семь дней, в семь вечера.

– Значит, следующий звонок через три дня, – констатировал я.

Теперь нужно было уносить отсюда ноги, пока не начались новые расспросы.

Я встал.

– Ну что ж, рад, что наши цели совпадают. Прошу вас только об одном: если вы поймаете Холидея раньше меня, предоставьте его на часок мне… а? В свою очередь, заверяю вас, что я передам Холидея вам, если мне повезет раньше.

Жюльен, казалось, был удовлетворен.

– Если понадобится моя помощь, – сказал он, – обращайтесь не стесняясь.

– Непременно, – ответил я.

Красавчик встал и подошел к двери. Отворив ее, он впустил Кида и Тедди.

– Это мой друг, – проговорил он, указывая на меня. – Запомнили?

Оба кивнули.

– Отдайте мой пистолет, – напомнил я.

Жюльен кивнул, и коротышка протянул мне мой пистолет. Я спрятал его в карман и, сделав рукой салют, очень походивший на жест, который употребляют, когда грозят кому-нибудь кулаком, удалился.

Когда я в последний раз обернулся, то поймал на себе настороженный взгляд четырех пар глаз.

Было что-то около десяти, и я вспомнил, что у меня свидание с девушкой из гардероба. У ближайшего зеркала я поправил прическу и привел себя в порядок.

После этого я спустился вниз.

Моя знакомая как раз сдавала смену, и, когда она вышла из-за конторки, я подошел к ней сзади и сказал:

– Вы еще не забыли меня, моя прелесть?

Она обернулась, и я заметил промелькнувшую в ее глазах тревогу, но затем она сразу же исчезла, и девушка улыбнулась.

– То же самое я подумала о вас.

Здесь надо заметить, что после всех треволнений весь хмель от выпитого за день из моей головы улетучился, и моя душа настойчиво требовала опрокинуть в пересохшее горло стаканчик-другой шотландского виски, в чем я чистосердечно признался моей новой знакомой.

– Здесь наверху есть бар, – сказал я.

Она скривила очаровательную гримаску, и я поспешил исправиться:

– Но с такой девушкой, как вы, было бы просто бестактно идти туда. Как вы смотрите на то, чтобы поужинать в каком-нибудь ресторанчике?

– Я сейчас переоденусь, – вместо ответа сказала она и исчезла в служебной комнате.

Я прислонился к стене и закурил сигарету. Теперь, связав воедино все, что я узнал за вечер, я начал кое-что понимать, за что можно было уцепиться в этом бесконечном мраке. Во-первых, я твердо уяснил, что Холидей завяз в деле об убийстве по уши. Очевидно также и то, что гангстерам Жюльена все было известно на следующий же день после убийства Роберта д'Эссена. Была им, видимо, известна и история с трупом, найденным в машине Холидея. Я сожалел, что ничего не спросил о Коуле, но это могло насторожить Жюльена и его компанию. Далее сам собой напрашивался вывод, что если кто-то хочет избавиться от Холидея и делает это на следующий день после убийства, то это значит, что Холидей, несомненно, знает что-то очень важное. И это «что-то» – ключ ко всей загадке.

Я бросил окурок на пол и растоптал его каблуком. Об этих гангстерах стоит поговорить с О'Брайеном. Он наверняка знает, каким бизнесом занимаются эти обаятельные ребята. Доказательств у него, конечно, никаких нет, но зато ими располагает неизвестный, звонивший им по телефону. И доказательства эти, по словам Жюльена, настолько серьезны, что на основании их можно упрятать за решетку всю их теплую компанию.

Все это время я посматривал на дверь служебного помещения и вдруг увидел, как оттуда вышла красивая дама. К моему величайшему удивлению, она прямиком направилась в мою сторону, и, только когда она подошла ко мне вплотную, я неожиданно узнал в ней ту самую гардеробщицу. О боги! Как же она переменилась. Из серой мышки она превратилась в прекрасную леди. Ее белокурые волосы, которые прежде были гладко зачесаны назад, теперь падали вниз, рассыпавшись по плечам. Даже в ее походке появилось что-то величественное, а пальто, которое было на ней, – любая дама из высшего общества могла мечтать о таком.

Пока я стоял, широко раскрыв рот и уставившись на нее почти квадратными глазами, она величественно подошла ко мне и взяла меня под руку.

– Ну, – сказала она. – Ведите меня к вашему «Кадиллаку».

– Вы ошибаетесь, моя радость, – ответил я ей. – У меня «Роллс-Ройс» последней модели, но я вчера отдал его одной старой бабушке, которая до этого пешком ходила за молоком, а новый автомобиль я не успел купить. Так что поедем на такси.

– Какая проза, – вздохнула она. – Но сегодня я вас великодушно прощаю, дурачок. В нужное место нас доставит мой «жучок».

– Я просто преклоняюсь перед вами! – воскликнул я, впрочем, без особого энтузиазма.

И мы покинули казино «Зорро».

Ее «Фольксваген» темного цвета приютился в дальнем углу стоянки. Пробравшись среди множества других машин, мы вскоре уже сидели внутри этого маленького «жучка». Она села за руль, а когда я попытался было протестовать, сказала:

– Мой «жучок» с норовом, и управлять им могу только я сама.

Я вздохнул и тут только понял, что не знаю, как ее зовут.

– Кстати, меня зовут Эл, – сказал я смущенно.

Она засмеялась прекрасным серебристым смехом.

– Ну что ж, давайте познакомимся. Меня зовут Френси.

Она снова засмеялась и сразу же завела мотор. Мы выехали на ночной бульвар. Она вела машину легко и уверенно. Навстречу нам проносились машины и освещали фарами ее лицо. Внимательно следя за дорогой и не поворачивая ко мне лица, она сказала:

– Дайте мне сигарету, Эл.

Я исполнил ее просьбу, и она глубоко затянулась.

– Спасибо, – проговорила она, и в ее голосе я вдруг почувствовал напряжение. Так не ведут себя, когда едут обедать в дорогой ресторан, подумал я, но тут же забыл об этом.

Нельзя слишком много требовать от человека, который только что вернулся в цивилизованный мир из изгнания, когда рядом с ним сидит красивая женщина и ее духи кружат вам голову.

Я откинулся на спинку сиденья и расслабился. Я слишком долго был вдали от Америки, от американских женщин, и сейчас мне ничего так не хотелось, как обнять ее. Из головы даже вылетели события сегодняшнего дня и встреча в казино.

– Знаешь что, – сказала она вдруг. – Я не хочу есть.

Это прозвучало довольно неожиданно. Она, вероятно, почувствовала мое состояние. Во всяком случае, она легко угадала мое настроение.

Я положил руку ей на бедро, а она затормозила машину. Машина остановилась возле какой-то темной аллеи. Не заглушая мотора, она повернулась ко мне, и я мгновенно заключил ее в объятия. Ее волосы шелковистым водопадом заструились у меня по рукам. Ее рот был верхом блаженства, и я долго не мог оторваться от него. Когда же это наконец произошло, она совершенно естественно поправила волосы и сказала чуть охрипшим голосом: