Онлайн книга «Любовь к таинственности, или Плохая память»
|
– Скажите, вы кому-нибудь рассказывали эту историю? – осведомилась Зоя. – Видите ли, я почему-то уверена, что наш заказчик неплохо ее знает. Откуда? Может, он с вами встречался? – Вряд ли, – отрицательно мотнул головой Крамсу. – А рассказывать рассказывал. Но очень давно. В Америке у меня был друг, все же прожил я там без малого десять лет. Мы до сих пор с ним переписываемся, изредка видимся. А больше никому. Не желаете ли еще чаю? На улице морозно и темно. Эльзаман подгонял Зою, а она не особенно торопилась попасть в отель, плелась, улетев куда-то мыслями. – Эй, старуха, о чем грезишь? – толкнул ее он. – Мы выслушали рассказ, а о чем делать фильм, я не поняла. – После, после подумаешь. Быстрей! – Куда ты так торопишься? – К финночке своей. Ой, какая она… Кстати, ты бы тоже подыскала себе крутого финского парня, а? Авось замуж возьмет. – Не хочу замуж, я там два раза была. Да и холодно здесь. Ладно, отрывайся, а завтра в путь. – Как – завтра? – раскричался оператор. – А красоты Севера? Мы ж ничего толком не видели! – Хочешь, чтобы меня Жертва Каракурта и впрямь сожрала? Обещаю: если все получится удачно, привезу тебя к твоей финночке за свой счет. – Идет. Мы пришли. Старуха, забери камеру, а? Эльзаман сунул ей в руки сумку и штатив, под тяжестью которых Зоя едва не рухнула в сугроб, и заскользил в обратном направлении. – Совсем обнаглел! – крикнула она вдогонку парню, но тот даже не оглянулся… – Как Финляндия? – поинтересовалась в курилке средняя (то есть вторая бывшая) жена директора Настя. Она журналистка, новости соскребает с жалких городских просторов. Какая-то вялая по характеру, что вовсе не значит ленивая. Причем все три жены начальства при деле и между собой не в контрах. Как это им удается? – Стоит себе, – сказала Зоя. – Кстати, тебе сувенир… – Ой, спасибо, – расплылась в улыбке Настя, рассматривая варежки с типично северным рисунком. – Мягонькие… Чудо. Зоя всем привезла по пустяку – чтобы завистники меньше клыки точили. Хотя это мало поможет. – Ты видела новый фильм Смехова? – поинтересовалась Настя. – Он сегодня показывал, а я посмотрела вчера. – Нет, еще не успела. – Такое г… – Что, и правда? – спросила Зоя. Настя похлопотала лицом, мол, самое натуральное. Но Зоя слишком хорошо ее знала: ему-то та скажет, что фильм гениальный. Как черт из табакерки, появилась Жертва Каракурта: – Зоя, что собираешься делать? – Просмотрю отснятый материал. – Кажется, я только тебя не предупредила. У нас нововведение: теперь все должны расписываться, когда приходят на работу и когда уходят. Учет времени. – Стой! – задержала ее Зоя, ибо Жертва намылилась бежать дальше с явной целью симулировать кипучую деятельность. – А как будут учитывать время, когда я иду, например, в библиотеку работать, или в музей, или сценарий писать? Обычно я пишу его дома. – Не знаю, эти вопросы не ко мне. Жертва Каракурта поскакала по коридору, и вскоре ее ор-разговор со встречными сотряс стены, пол, потолок в той стороне. Зоя терпеть не могла истерик. Сейчас она завелась, конечно, но… Пытаться оборвать хамку не только не имеет смысла – действие чревато и неприятными последствиями. Вспомнился вдруг Крамсу. Тот наверняка именно в сорок первом пришел к мнению, что не Ирина убила мужа, но не вступился за нее, хотя был близок с женщиной. Собственный поступок тяготит его до сих пор. Вот! Мы такие благородные, такие правильные и порядочные, когда дело касается других, а сами поступаем… Лучше об этом не думать. Для Зои переписали на кассету монолог Крамсу, и теперь она лежала дома и просматривала, вернее, прослушивала материал, в уме выстраивая возможный визуальный ряд. Звонок. Зоя сняла трубку: – Слушаю. – Здравствуйте, Зоя Артемовна. Как съездили? Она узнала бархатный голос. И заворочалась, приподнимаясь, – отчего-то показалось неудобным лежать, словно телефонный собеседник вошел в комнату. – Нормально съездила, – сказала было она, но не удержалась от дополнения (а то чего доброго заказчик подумает, будто заставить господина Крамсу исповедаться перед камерой было пустячным делом): – Мне пришлось три дня мерзнуть под окнами Крамсу, чтобы он рассказал о мачехе. В первый раз, когда познакомились и я сказала, с какой целью мы прибыли, он попросту выставил нас с оператором за дверь. – Я не ошибся в вас. Приступайте к первому фильму. – Эй, погодите! – закричала она в трубку, боясь, что собеседник отключится от связи. – Вы знаете, что такое фильм? – Да, вы меня просветили. – Кажется, мои объяснения были недостаточно четкими. Понимаете, я не знаю, в каком жанре делать фильм. – В каком жанре? – Повисла пауза. Наверное, мужчина понятия не имеет, что такое жанр. – Жанр – это вид произведения… – И сама Зоя потерялась, не находя понятных слов. Вдруг заказчик из тех новых русских, которые ни бельмеса не понимают в искусстве. И вообще, изъясняются в основном жестами, с них же считывают информацию. – Ну, одним словом, способ изложения… Нет, на живописи легче объяснить: например, батальный жанр, когда изображают сцены войны; натюрморт – ягоды, фрукты, вазы; портрет… – Понятно. Определите жанр как… документальный детектив. Можно так назвать? – Сейчас все можно. Еще минуточку! Я не знаю конечной цели, проще говоря, сверхзадачи. К чему стремиться? О чем будет фильм в конечном счете? – Это вам необязательно знать. – Хорошо, – внутренне психуя, сказала Зоя. – Мы сняли все, что рассказывал Крамсу, но это же сплошной монолог. Чем его закрывать? Как сделать зрелище? – Как – уже ваши проблемы. Но я немного помогу вам. До свидания. – Ммм… – простонала Зоя, оставшись наедине с собой. – Ну, кадры того времени я найду… Черное море тоже. Дальше что? Как слепить фильм из монолога? Не выдирать же из какого-нибудь порно куски с сексом, чтобы проиллюстрировать страстные сцены! А название? Название должно быть интригующим и объемным. Черт возьми! И зачем он это все затеял? Вопрос, конечно, очень интересный. – Готова? – спросил Эльзаман. – Типа, – хмуро проскрипела Зоя. – Поехали. Когда махну… Он держал ладонь над своей головой, махнул. Каждая женщина немножко актриса, преобразилась и Зоя. Она смотрела в камеру, как на любимого мужчину во время проводов его в дальнее плавание. Говорила таинственно: – Любите ли вы загадки? О, вы не можете любить загадки так, как люблю их я. (Украла у классика, но он все равно не выставит счет в суде за плагиат.) А если загадки в прошлом до сих пор влекут… |