Онлайн книга «Невинный убийца»
|
– Нет, но я не могу поверить своему счастью. Она рассмеялась. – Я, наверное, кажусь вам слишком экстравагантной? – Никоим образом, но вы, вероятно, слишком импульсивны и теперь жалеете о том, что поддались первому порыву. – Так оно и есть. Я не знаю, что лучше: уйти или остаться. – Останьтесь, – сказал я. – Лучше всего следовать первым побуждениям. – Вы так думаете? – Да. – Прекрасно. Тогда я остаюсь. Но скажите, как вас зовут? – Дэвид Чизхольм. А вас? – Лаура Фанчини. – Я считал вас американкой, но Фанчини – известная итальянская фамилия. – Я и есть американка, но мой муж – итальянец. Я бросил на нее быстрый взгляд. – Итальянец или был итальянцем? – Разве это так важно? – Да. – Все еще итальянец? – Да. Появился Пьерро с двумя бокалами «Кьянти» и сифоном. – «Резотто» будет готово через пять минут, синьора, а пока позвольте предложить вам аперитив. Я незаметно толкнул его в бок. – Убирайся, Пьерро, ты нам мешаешь. Он с улыбкой вернулся за стойку. – А какой смысл вы вкладываете в мои слова «все еще»? – спросил я. – Он жив или мертв? – И то и другое. Четыре года назад он попал в страшную катастрофу и с тех пор не двигается и не говорит. Но он жив. – Это печально. – Да, очень. – Она разбавила «Кьянти» водой из сифона. – Но это печально и для меня. – Если бы я раньше знал об этом, то не поцеловал бы вас, – сказал я. – А почему вы меня поцеловали? – спросила она, не глядя на меня. Ее тонкие пальцы вертели бокал. – Сам не понимаю. Она продолжала играть с бокалом. После долгого молчания она наконец сказала: – Я почувствовала то же самое. Сердце у меня сильно забилось. – Вы попросили меня остаться здесь, – продолжала она, – значит, вы влюбились в меня с первого взгляда? Верно? Я улыбнулся. – Не совсем точно. Я поправляю вас. Просто при первом взгляде на вас я почувствовал как бы удар тока. – В этот момент появился Пьерро с «Резотто». Он поставил его. Мы молчали до тех пор, пока хозяин траттории не ушел от нашего столика. – Я не могу понять, почему такой человек, как вы, занимаетесь работой экскурсовода, – сказала она. – Для меня нет другой работы. Я не отмечен в полиции. Но это, конечно, тайна. – Вы хотите сказать, что у вас нет разрешения на жительство? – Вот именно. – Но ведь его нетрудно достать. – Не для меня. Мне не дают разрешения на жительство потому, что у меня нет гарантированной работы, а работы мне не дают потому, что у меня нет прописки. Типичный итальянский замкнутый круг. – Тогда почему вы вообще остаетесь в Италии? – Мне нравится эта страна, и, кроме того, я пишу книгу об итальянских соборах. – Вы, я думаю, будете последним человеком на земле, который решил заниматься подобным делом. – Вы так считаете? Когда я жил в Нью-Йорке, я был архитектором. Не знаменитым, но на жизнь я себе зарабатывал. Потом меня призвали в армию, и в конце концов я оказался в Италии. У меня не было денег, а так как мне не хотелось вступать в конфликт с полицией, то я стал «диким» гидом. – А не лучше ли было все же добиться в полиции разрешения на жительство? Я уверена, что это можно устроить. – Наверное. Но мне не хочется заниматься этим. Пьерро принес «Ассобукко». Когда он ушел, Лаура спросила: – У вас действительно нет денег? – Теперь немножко есть. – Но раньше вы сказали… – Я работаю с переменным успехом, но меня это не волнует. Мне вполне хватает моего заработка. Расскажите мне лучше о себе. Лаура пожала плечами. – Мне особенно нечего рассказывать. Я работала секретаршей у американского консула в Риме, затем его перевели сюда, в Милан. Здесь я встретилась с Бруно (моим теперешним супругом), и он предложил мне выйти за него замуж. Он очень богат. Мне надоело работать в бюро, да и Бруно казался очень влюбленным, ну я и вышла за него замуж. Год спустя он попал в автомобильную катастрофу, сломал позвоночник и получил другие серьезные повреждения. Врачи сказали, что он не оправится, но они не знают Бруно. Для него нет ничего невозможного, если он что-то вобьет себе в голову. Он твердо решил жить и делает это вот уже четыре года. Он не двигается, не говорит, не может пошевелить ни одним мускулом, но он живет. – Неужели для него нет никакой надежды? Она покачала головой. – Не знаю, сколько это еще продлится. Врачи говорят, что муж с одинаковым успехом может или помереть через день, или прожить несколько лет, – с горечью сказала она. – Мне очень жаль. Вдруг Лаура рассмеялась: – Так что, видите, мне сейчас нелегко. – А что вы делаете в Милане? После моего вопроса улыбка исчезла с ее лица и сменилась выражением горечи: – Я договорилась на два часа со своим парикмахером. Атмосфера в доме такая гнетущая, что я решила выехать пораньше и заглянуть в собор. Я очень рада, что эта идея пришла мне в голову. – Она с нежностью посмотрела на меня, но я думал сейчас не о женщине, сидящей напротив меня, а о ее муже, который не может ни пошевелиться, ни заговорить. Каково было бы мне на его месте? Каждая отлучка жены заставляла бы меня волноваться. – Бруно доверяет мне, – сказала Лаура, как бы прочитав мои мысли. – Он верит в чувство долга, заменяющего верность. Я был поражен, как легко она читала мои мысли. – Для вас это, должно быть, тяжело. – До недавнего времени мне это было безразлично, – сказала она, не глядя на меня, – но постепенно мне в голову стала приходить мысль, что я веду себя как дура. Четыре года – это очень долгий срок. И стоит мне подумать, что проходят, может быть, лучшие годы моей жизни, как я начинаю спрашивать себя: что же делать? Кроме того, он вряд ли что-нибудь заметит. Я почувствовал, как у меня вся кровь прилила к голове. Следующий ход был за мной. Она хотела, чтобы ее убедили в правоте только что сказанного, а это весьма нетрудно было сделать. Если я не решусь на это, то на моем месте окажется кто-нибудь другой. Но я не мог отделаться от мысли о ее больном муже, не мог выбросить представленную о нем картину из головы. Я все время воображал себя на его месте. |