Онлайн книга «Сокровища Аттилы»
|
– В доме могут быть сокровища! – кричал Бако. – Пока мы сидим здесь, бесценные предметы превращаются в лужу золота. Уничтожают древние драгоценности Цезаря! Поляков продолжал спокойно сидеть и разглагольствовать: – Все свидетельствует о том, что сокровища сейчас в музеях. Единственный способ получить их – захватить Реми Фарго и заставить платить за ее жизнь. На этот раз я пошлю Фарго подарочную коробочку с пальцем его жены. Знаете ли вы, что Сэм Фарго заставил меня сжечь собственный дом? Я узнал, ко мне едут пожарные и полиция, и не мог позволить им найти в подвале контрабандные наркотики. Два дня спустя приехала жена с детьми, увидела вместо дома развалины и приказала шоферу развернуться и вернуться в Москву. Только за эти мои переживания из-за его действий Фарго должен испытать все виды боли. Надеюсь, сейчас жгут его дом. Леклерк насмешливо улыбнулся. – Жена все еще не разговаривает с тобой, Сергей? Тебе не нравится спать одному? – Не твое дело. – Поляков затянулся сигарой и сказал: – Пусть поторопятся. Если они сейчас же не вытащат Фарго из дома, сюда съедутся полицейские и пожарные, а нам придется иметь дело с береговой охраной. Бако стоял у поручня и смотрел на дом в мощный бинокль. – Горят два сборщика ягод. Грузовики тоже в огне, один взорвался. Тотчас у него на глазах взорвался второй бак, грузовик перевернулся и целиком вспыхнул. Секунду спустя до яхты донесся грохот взрыва. – Взорвались оба! Леклерк произнес: – Ты проницателен, Арпад. Точно так Аттила осаждал замки. Только на этот раз осажденные подожгли осадные машины. – Это безумие! – вскричал Бако. – Откуда у этих людей в доме целый арсенал? – Ну, наверное, когда кто-то часто находит сокровища, их у него часто стараются отобрать. Поляков встал, взял рацию, лежавшую на столе рядом со стаканом, нажал кнопку и что-то сказал по-русски. Бако повернулся, протянул руку к рации и завопил: – Нет! Отмени приказ нашим людям уходить! Осталось чуть-чуть! Фарго и их слуги сидят на крыше, дрожат от страха! Поляков схватил его; Бако согнулся, пытаясь вырваться и отдышаться. – Я просто выясняю у своего помощника причину задержки. Им давалось пять минут. На другом конце сквозь помехи что-то сказали. Поляков спросил по-русски: – Козлов! Из-за чего задержка? Голос ответил: – Они на четвертом этаже, но приходится отвоевывать каждый сантиметр. У нас есть мертвые и раненые. – Что посоветуешь? – Я бы ушел, шеф! – Ты сказал то, что я хотел узнать. Заберите мертвых и раненых. Не оставляйте ни одного. Всех погрузить на яхты. Сейчас же уводите людей на берег. Мы снимаемся с якоря. – Поляков переключил частоту. – Прекратите фейерверк! Отвяжите плот и идите к берегу. Людей подберут шлюпки. Уходите немедленно! – Он крикнул наверх рулевому: – Подними якорь и держи курс к берегу! Мы забираем всех своих людей в Мексику! – Нет! – еще сильнее завопил Бако. – Не делай этого! Не будь трусом! Поляков повернулся к Бако и остановился прямо перед ним. Глаза его зло блестели в свете огней с берега. Бако отвел взгляд, бросил сигару в воду, сел на край стула и обхватил руками голову. Якорь подняли, и все почувствовали, как заработал мощный двигатель яхты. Вначале медленно, но потом все быстрее яхта пошла к берегу. Тишина в доме поражала почти так же, как стоявший только что шум. Сэм и Реми приблизились к краю крыши и посмотрели на газон. Люди в черном торопливо уходили, унося раненых и мертвых. Носилки они соорудили из частей лестниц, обернув их одеялами; некоторых пострадавших несли просто на руках. Грузовик с подъемником лежал на боку, обожженный и дымящийся. – Они уходят, – удивилась Реми. – Похоже на то, – согласился Сэм. – Но посмотрим, какие последуют события. Она улыбнулась. – Ты очень осторожен. Он пожал плечами и обнял ее одной рукой. – Наверно, ты слышала об одной знаменитой осаде. Когда осаждающие устали от попыток сломать стены, самый умный из них предложил: «Сделаем вид, что возвращаемся на корабли. И оставим…» – Деревянного коня с воинами внутри. Ты говоришь о Троянской войне? Не слишком ли серьезно мы себя воспринимаем? – Я только хочу объяснить: не собираюсь спускаться, пока не увижу хотя бы пять полицейских машин. Лучше двадцать. Реми посмотрела в сторону гостиницы и главной улицы, уходящей на юг, и развернула Сэма в ту сторону. По бульвару Ла-Холья к Проспект-стрит, сверкая синими, красными и белыми огнями, двигалась вереница полицейских машин. Через мгновение донесся вой полицейских сирен. Фарго перебрались в ту часть дома, окна которой выходили на океан. В бухте две яхты подошли слишком близко к берегу. Держась сразу за границей прибоя, они спускали на воду шлюпки. С севера, из-за залива Ла-Холья, шли три полицейских катера; их прожекторы осветили две яхты. С юга, со стороны бухты Сан-Диего показались два корабля береговой охраны, длиной сто пятьдесят футов каждый; на палубах моряки стояли возле пушек. Корабли береговой охраны прекратили движение в шестистах ярдах от берега и организовали нечто похожее на блокаду. – Они не удирают, – покачала головой Реми. – Конечно, – ответил Сэм. – Это было бы глупо. – Но они в состоянии легко перегнать полицейские катера. И корабли береговой охраны тоже. – Перегнать снаряды из пушек на палубе они не смогут. – Похоже, мы увидим жалкий проигрыш наших европейских конкурентов. – Жалкий или нет, лишь бы проигрыш, – подытожил Сэм. Два катера береговой охраны оставались за линией прибоя, где стояли на якоре яхты. Теперь к ним возвращались от берега шлюпки с людьми, нападавшими на дом Фарго. Первые невредимые поднимались из шлюпок на борт яхт. Другие, обожженные, раненные во время падений или выстрелами, не могли подняться самостоятельно, и их поддерживали моряки. Яхты подняли якоря, но стояли носом к волне, в сторону моря. Полицейские катера подошли к яхтам со стороны моря, и отряды сотрудников полиции гавани Сан-Диего приготовились подняться на борт. На палубе «Ибицы» Арпад Бако посмотрел на полицейские катера, потом на людей, поднимающихся на борт. – Оставьте раненых! – крикнул он. – Некогда! Поляков повернулся к Бако. – Сначала ты хотел остаться, теперь хочешь бросить наших людей? Так кто из нас трус? Бако выдернул из кармана пистолет и выстрелил. На лице Полякова появилось изумленное выражение. Он посмотрел на свою белоснежную рубашку, по ней быстро расплывалось кровавое пятно. В его глазах появилось отсутствующее выражение, и, когда следующая волна качнула яхту, Поляков упал. |