Онлайн книга «Скованы страстью»
|
− Да, наверное, тебе действительно лучше воздержаться от подобных описаний. − Анна почти не сомневалась, что он слышит, как громко бьется ее сердце. − Тогда я не стану ничего добавлять. Вежливый разговор превыше всего. Какая может быть вежливость, когда ее губы до сих пор горят от того поцелуя? − А я не стану говорить, что этот костюм скроен так, что лучше бы на тебе вообще ничего не было. Тогда, возможно, ты выглядел бы менее неподобающе. А так он только дразнит мое воображение. − Боюсь, это уже совсем не похоже на вежливый спокойный разговор. − Извини, сама не понимаю, что на меня нашло. Этого больше не повторится. − Жаль. Ты меня разочаровываешь. − Ничего не могу с собой поделать. Придется тебе ходить разочарованным. − Анна задумчиво покрутила в пальцах вилку для салата. − А салата нету… − Да, кто-то явно недоглядел. − Не верю. − Просто ешь ею рис. − Не могу. Это неправильно. − Именно этого-то я и добивался, − объявил Зафар и погрузил означенную вилку в рис. − Раз уж ты взялась меня окультуривать, я решил оказать тебе ответную услугу и немного тебя раскультурить. − Ты слишком многого от меня требуешь. Я не могу вот так запросто нарушить застольный этикет. − Анна взяла вилку для вторых блюд. − Тогда предлагаю нарушить что-нибудь еще. − Думаю, пока что нам стоит сосредоточиться на тебе. − Ну не знаю, по-моему, некоторое раскультуривание тебе даже нужнее, чем мне окультуривание. − Возможно, но, в отличие от тебя, меня в ближайшем будущем не ждут никакие глобальные события, так что давай все-таки заниматься тобой. − Ну и что же ты предлагаешь со мной сделать, habibti? − Танцевать ты, видимо, не умеешь? − Сомневаюсь, что на приеме мне потребуется это умение. − Рано или поздно оно тебе точно потребуется, а я обязана проследить, чтобы ты был подобающе развит во всех областях культуры. Зафар задумчиво разглядывал маленькую блондинку в спортивных штанах и свободной футболке. И зачем он только сам в костюм вырядился? Неужели думал, что она снова наденет то красное платье? − Ты даже костюм надел? − А смысл мне учиться танцевать, если не смогу воспроизвести все это в костюме? − Да, наверное, ты прав. − Но я все равно сильно сомневаюсь в необходимости этого навыка. − Но когда-нибудь ты же женишься! Разумеется, любовницы у него были, но разделить всю свою жизнь с одной конкретной женщиной… − Да, рано или поздно мне придется обзавестись женой. − Вот поэтому тебе и нужно учиться. Чтобы, когда вы встретитесь глазами на балу, ты подошел бы к ней и… и мог бы предложить нечто получше разговоров о погоде. − А я думал, мне жизненно важно уметь говорить о чем-то подобном. − Верно, но не с теми, кого хочешь действительно узнать. − А кто сказал, что мне нужно узнавать жену? Мне достаточно просто на ней жениться. − Ужас! Неужели в моем распоряжении осталась всего неделя? − Всего неделя до приема, но ты и после него можешь остаться. Точнее, тебе скорее всего придется остаться. Если помнишь, у меня есть тридцать дней. − Помню. Протяни руку. − Зафар послушно повиновался, и Анна обвила вокруг его грубой ладони свои изящные пальчики, притягивая к себе мужскую руку. − Положи ее мне на талию, вот так, а вторую вытяни в сторону. − А как же музыка? − Вместо музыки мы будем считать. Вальс танцуют на три такта. − Вальс? Ну и зачем мне твой вальс в стиле Джейн Остин? − Ты знаешь, кто такая Джейн Остин? − Я провел в пустыне пятнадцать лет и мало знаком с современной культурой, но на классику-то мое невежество не распространяется! − Ты даже готов считать ее произведения классикой? − Я, конечно, варвар, но и мне ничто человеческое не чуждо. − Он прижал к себе Анну чуть крепче. − Должен же человек хоть как-то развлекаться. Но часто книги были для меня непозволительной роскошью, которую и при всем желании нельзя заполучить. Но однажды мне повезло, и я встретил торговца, продавшего мне «Гордость и предубеждение» на английском. Это была моя единственная книга. − Я… я никогда не думала, что… что многим приходится жить без книг. − Элизабет Беннет стала мне отличной спутницей. − Зафар пожал плечами. − Она весьма сообразительна и остроумна. Ты мне ее чем-то даже напоминаешь. − Раз, два, три, − не зная, как реагировать на такие признания, начала считать Анна. − Двигайся за мной. Раз, два, три. − А я думал, вести должен мужчина. − Только если он умеет танцевать. Раз, два, три. Когда освоишь, поменяемся. Зафар послушно шагал, но все его мысли были сосредоточены на теплых изгибах под его рукой и прижимавшейся к нему мягкой груди. − Раз, два, три. − Он не отрываясь смотрел на пухлые губы, едва слыша произносимые ими слова и сгорая от такого палящего жара, которого ему не приходилось испытывать даже в пустыне. − Говори мне что-нибудь вежливое и спокойное, − прошептал Зафар, стараясь не обращать внимания на сжигавший его изнутри огонь. − Я раз за разом считаю до трех. Можно придумать что-нибудь скучнее? − Анна продолжала уверенно вести его в танце. − Это все твои губы. Они меня отвлекают. − Я не специально. − Не важно, специально или нет, важен лишь результат. Я не могу отвести от них глаз и думаю лишь о том, как бы снова к ним прикоснуться. − Я помолвлена. Помолвлена и влюблена, и… Не в силах больше сдерживаться, Зафар приник губами к ее губам, и Анна сразу же застыла на месте, но уже через секунду вцепилась в лацканы пиджака обеими руками и, приподнявшись на цыпочки, углубила поцелуй. Их языки сплелись, и Зафар растворился в бесконечной темноте, а внутри его с новой силой вспыхнул огонь желания, в десятки раз превосходя все когда-либо им изведанное и сжигая все на свете, кроме сладостного влажного трения. До Анны Зафар очень давно ни с кем не целовался, а о тех временах, когда поцелуй был всего лишь поцелуем, не требовавшим немедленного продолжения, он и вовсе успел позабыть. Но от этой мнимой простоты переполнявшие его чувства только усиливались и обострялись. |