Книга Секрет покойника, страница 115 – Том Харпер

— Вы прекрасно выглядите, — сказала она.

— Вы тоже.

Он заказал кофе и сел вполоборота к экрану. Эбби показалось, что он чем-то взволнован. Впрочем, неудивительно, если вспомнить, что в последний раз, когда они виделись, Николич невольно стал пособником их бегства.

— Спасибо, что согласились со мной встретиться.

— Я рад. Вы в Белграде по делам?

— Да, но на этот раз у меня дела иного рода. Я вернулась на прежнюю работу в Международный уголовный трибунал. Здесь у нас должно состояться несколько встреч.

— Иными словами, теперь вы точно на стороне закона и шерифа. В тот раз я не был в этом уверен.

— Я тоже.

Эбби вернулась в Белград впервые после того памятного дня, когда они убегали из Сербии на его машине. Сказать по правде, ей было страшно возвращаться в этот город, особенно в цитадель Калемегдан. Но время изменилось, изменилась и она сама.

Как можно спокойнее Эбби поведала Николичу о том, что было потом: про то, как она расшифровала скрытое в стихе послание, про свою поездку в Стамбул.

— Но ведь в 326 году Константин все еще хотел быть похороненным в Риме, — перебил ее Николич.

— Жаль, что вас тогда с нами не было. Нам не пришлось бы совершать напрасную поездку. Но в конце концов мы сами догадались.

Затем она рассказала ему про катакомбы, ставрограммы, про Порфировый саркофаг, прятавшийся в течение столетий за каменной кладкой. Николич слушал ее, не проронив ни слова. Он даже не притронулся к своему кофе. Когда она закончила рассказ, он еще какое-то время сидел молча, обдумывая услышанное.

— С каждым разом ваша история становится все удивительнее.

Мороженое Эбби окончательно растаяло, и на дне вазочки образовалась сладкая лужица. Эбби вычерпала ее ложкой.

— Все, кроме ее конца. Саркофаг оказался пуст. Столько трудов, а в результате — ноль.

— Драговина больше нет, — напомнил ей Николич. — Я видел телерепортаж о том, как его тело поднимали из-под земли. Эту новость специально показали здесь, в Сербии, чтобы мы воочию убедились, что он погиб. — Николич на минуту задумался. — Впрочем, я не исключаю и другое объяснение.

— Какое же?

— Есть одна легенда, связанная с именем Константина. Незадолго до смерти его мать совершила паломничество в Святую землю. Тамошние христиане якобы показали ей место, где после распятия Христа хранился тот самый крест. Согласно одному источнику, Елена доказала, что это и есть истинный крест, воскресив из мертвых одну старую крестьянку.

За спиной у Эбби на зеленой стриженой травке Уимблдона сербский игрок выиграл сет. За соседними столиками раздались радостные возгласы и аплодисменты.

— Вы полагаете…

— В этом вашем стихе есть слово, которое по-латыни звучит как сигнум, а по-гречески тпропайон. Я уже говорил, что у него немало значений. Оно может означать и боевое знамя, и знаки военного отличия. Но оно также использовалось христианскими авторами в значении «крест».

— Спасенья знак, что освещает путь вперед.

— Тот символ, который вы там нашли, ставрограмма. Я уже говорил вам, что он происходит от греческого слова «ставрос», что значит «крест». Многие полагают, что это вариант Константиновой христограммы, но на самом деле он совершенно иного происхождения. В ранних манускриптах писцы использовали его в качестве аббревиатуры, стенографической замены слова «крест».

Эбби задумалась.

— То есть вы хотите сказать, что мы, сами того не подозревая, обнаружили истинный крест — тот самый, на котором был распят Христос.

Николич на мгновение наморщил лоб, затем улыбнулся.

— Кто знает? Вы ведь сами сказали, что в саркофаге не было ничего, кроме пыли. В конечном итоге вся история превращается в прах. — С этими словами он помахал официанту, чтобы тот принес еще кофе. — Может, в один прекрасный день вы вновь спуститесь туда и посмотрите еще раз?

При этой мысли Эбби поежилась.

— Это невозможно. Когда Драгович взорвал гробницу, он уничтожил не только часть катакомб. Наверху стоял жилой дом. Так вот: он обрушился. Владелец дома, чтобы как можно скорее заново его отстроить, залил место взрыва бетоном. Вывалил едва ли не миллион тонн. Его участок не является собственностью Ватикана, и никто не смог ему воспрепятствовать.

— Может, оно даже к лучшему. — Никол ич усмехнулся. Впрочем, за его усмешкой явно что-то скрывалось. — Дар воскрешать из мертвых — страшная вещь. Пусть даже мы все время от времени о нем мечтаем.

Эбби закрыла глаза. Солнце передвинулось, и если до этого она сидела в тени зонтика, то теперь его лучи беспощадно били ей в лицо.

— Там, в катакомбах, — она на минуту умолкла, не зная, рассказывать или нет то, что она не сказала никому. Но в конце концов решилась. — В самом конце, когда Драговича застрелили. Карабинеры уже вошли в тоннели, но до той части катакомб они еще не дошли. И пуля, которой он был убит, — мне сказали, что она не того калибра и не могла быть выпущена из их винтовок. Вы не думаете… — Эбби развернула стул спинкой к солнцу и решительно тряхнула головой. — Впрочем, нет. Из мертвых еще никто не восставал.

— Разве что на Балканах. — Николич развернул газету. На первой странице была помещена фотография мужчины. Жестокое лицо, всклокоченные седые волосы. Злоба, с какой он смотрел в камеру, ничуть не ослабла с тех пор, когда восемнадцать лет назад его кровавые «подвиги» в Боснии снискали ему сомнительную славу одного из самых страшных преступников во всем мире.

— Два года назад родственники этого человека обратились в суд, чтобы его официально признали мертвым. Вчера полиция обнаружила его в добром здравии, в квартире на другом берегу Савы.

Эбби знала, чем закончится эта история.

— Завтра его посадят на самолет и отправят в Гаагу, где он предстанет перед международным трибуналом по обвинению в преступлениях против человечества. Кстати, я лечу тем же рейсом.

Николич довольно улыбнулся.

— Это стало возможным из-за того, что случилось с Дра-говичем?

— Секрет, — Эбби расплылась в лукавой улыбке. — Впрочем, да. Как только баланс власти сдвигается, начинают происходить самые разные вещи. И если удача оказывается на нашей стороне, к нам в руки попадают, пусть не все, но отдельные нехорошие личности.

Из рюмки, куда его сунул официант, Эбби вынула счет и положила на стол несколько динаров.

— Вот увидите, вскоре появится кто-то другой, новый Золтан Драгович, который подберет то, что осталось от старого. Такие вещи просто так не проходят.

— Но пока существуют такие люди, как вы, которые не дают им окончательно распоясаться, на победу им рассчитывать не приходится.

Эбби смутилась его комплименту. Оба встали и пожали друг другу руки.