Онлайн книга «Потерять и найти»
|
– Прости, приятель, – выдохнул он. Скотти-Джонзи-Крашер взглянул на него и зарычал – зарычал? – да, определенно зарычал. Он бросился на Карла, но Карл каким-то образом сумел увернуться – и вот они уже неуклюже носятся по бару. Скотти-Джонзи-Крашер преследовал Карла, и Карлу казалось, что он с легкостью уворачивается от каждого выпада, перепрыгивает стулья и детей, прикрывается столиками как щитами, – хотя, по правде сказать, Скотти-Джонзи-Крашер был очень уж упитанным и обгонять его труда не составляло. А потом Карл дал слабину (что поделать – это случается даже с самыми великими Мужчинами-с-большой-буквы!) и, отвлекшись, забыл уклониться от удара. И толстяк Скотти-Джонзи-Крашер схватил его за рубашку и потянул на себя. Они принялись хлестать друг друга руками, бить локтями и молотить ладонями, будто похоронены заживо и рвутся из могил наружу. Внезапно откуда-то сверху повалила белая пена: она покрыла их с головы до ног, и они наконец расцепились, кашляя и отплевываясь, кашляя и отплевываясь. Карл отступил и стер пену с глаз. Во время драки рана у него на ладони открылась вновь и теперь кровоточила. Голова слегка кружилась. А потом Карл поднял взгляд и через пленку пены, пота и красной пыли увидел ее – Агату Панту. Непокорные взъерошенные волосы, одышка и огнетушитель в руках. Она смотрела на них с нескрываемой кровожадностью беспощадного воина и демонстрировала огнетушитель, как окровавленную голову, будто говоря: «Вы следующие». Выглядела она так чертовски восхитительно, что Карл не мог оторвать от нее глаз. – Что ты наделал? – возмутилась Агата. Из-за всего случившегося Карл совсем позабыл о Милли. Как же он мог о ней позабыть? Он показал пальцем на другую девочку, которая все еще плакала, съежившись под столом в дальнем углу зала, и сказал: – Спроси у нее. Милли по-прежнему лежала на полу возле барной стойки – какое маленькое тельце, маленькое тельце… и Карл подумал о Еви и о ее маленьком тельце… Я всегда буду рядом, Еви. …но тут встрял толстяк Скотти-Джонзи-Крашер: – Подожди-ка секунду, приятель! – Пригнувшись, он в очередной раз ринулся на Карла и уже в следующий миг схватил его за живот и вдавил в стену. Агата снова окатила их из огнетушителя. Карл выпрямился, вытер лицо рукавом и, собрав в кулак остатки самообладания, заявил: – Я тебе не приятель, приятель. – Заткнись уже! – рявкнула Агата. – Все заткнитесь! Ты! – Она ткнула пальцем в бармена. – Дай холодной воды! Бармен растерянно моргнул. – Ну?.. Он подскочил на месте, повозился за стойкой и достал две большие, полные воды бутылки. – Возьми их, – велела Агата Карлу, и тот послушался, одарив бармена натянутой улыбкой. Агата, кряхтя, наклонилась и взвалила Милли себе на плечо. – Все болит, – прошептала та между приступами кашля. – Я знаю, – ответила Агата и направилась к выходу из бара. Карл поспешил их обогнать и толкнул дверь плечом. Агата прошагала мимо, не удостоив его взглядом. Карл следом за ней вышел на стоянку. Агата открывала дверь машины. Он замер. – Это чья? Агата, судя по всему, не услышала вопроса. Или услышала, но предпочла пропустить мимо ушей. Она положила Милли на заднее сиденье и обернулась. – Воду, – буркнула она и, выставив руку, щелкнула пальцами. Карл протянул бутылку. Агата ее схватила. Через боковое водительское окно он наблюдал, как она подносит воду к губам Милли. – Пей, Милли, тебе станет лучше, – приговаривала Агата. Милли взяла бутылку, не раздумывая, сделала несколько глотков и закрыла глаза. Карл вспомнил страх в ее взгляде, и его охватило непреодолимое желание защитить девочку. – С тобой все будет хорошо, Просто Милли. Тут Агата захлопнула дверь машины и принялась лупить его что есть мочи. – Эй! – вскрикнул Карл, закрываясь руками. – Ты должен был за ней следить! – Чья бы корова мычала! Агата схватила с земли палку, занесла ее над головой и двинулась на Карла, готовая к броску. – Эй! – Карл спрятался за деревом. – Погоди. Хватит. Прекрати сейчас же. Какая же ты злюка! Слышишь? В жизни не видел никого вреднее! На что угодно спорю: муж тебе назло коньки отбросил!.. Но уже через мгновение Карл пришел в ужас от самого себя. – Черт. Черт-черт-черт-черт. Агата. Я не то хотел сказать… не в этом смысле… Агата взвыла. Казалось, вой этот шел у нее глубоко из живота. Карл зажал уши руками, так громко она кричала, но в пустыне звук просто таял – растворялся в небе. Агата протопала к Карлу. Встала в шаге от него. Он ощутил у себя на шее ее дыхание. Они замерли, глядя друг другу прямо в глаза. Карл понятия не имел, что она выкинет, и от этого его слегка трясло. Она всегда была не в духе, но такой он ее еще не видел. Не знал, что от нее ждать. Агата швырнула ветку ему за спину, коснулась его затылка обеими руками, и он чуть не закричал… Но она накрыла его губы своими губами и поцеловала. Поцелуй был не долгим, а коротким и резким, и сухим – но все-таки поцелуем. Агата отдернула голову и скрестила руки на груди, свирепо глядя на Карла. Карл таращился на нее с открытым ртом. – Итак! – крикнула Агата. А потом развернулась на каблуках и потопала к машине. * * * Агата везла их по длинной грунтовой дороге. Карл смотрел, как позади столбится пыль, точно машина ракетой неслась над землей. Он обернулся и взглянул на Милли. Она крепко спала, лежа на боку, а Мэнни обнимал ее за живот своей подплавленной рукой. Судьба обошлась с Милли очень жестоко, и Карл не знал, как ей это объяснить. Он хотел посадить ее себе на плечи и показать, что такое настоящая красота. Хотел гулять рядом, пока она ходит по кирпичной стене; хотел рассказать о музыке, которая звучит в каждом мгновении жизни – если только закрыть глаза и представить ноты. А еще горел желанием поведать, каково это – поставить только что прочитанную книгу на полку; и слова – он мечтал показать ей красивые слова и ту красоту, которую они рисуют на страницах. А еще хотел, чтобы она знала только добро и больше никогда-никогда не видела зла. Карл снова уставился на лобовое стекло. – Откуда взяла машину? – спросил он. Агата не ответила. Он поднял запор на двери и опустил его, поднял – и опустил. Он думал о поцелуе. О Поцелуе-с-большой-буквы. Никогда еще с ним, Карлом, не случалось ничего столь волнительного. Пиво, грязь и драка у всех на виду – и женщина на шее, целующая в губы. И как она держит руль! Будто себя СДЕРЖИВАЕТ. Словно знает, как ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ. И как она сурово смотрит на дорогу – точно готова ко всему: к кенгуру, и к змеям, и к Армагеддону. И как она молча давит кроликов на дороге, и как до самой последней пуговки застегивает блузку – будто говорит: «Посторонним вход запрещен». |