Онлайн книга «Ты найдешь - я расправлюсь»
|
– Мне придется сообщить об этом начальству. – Хоть президенту Республики, но сделайте так, чтобы я смог получить свои вещи. – Потеря камеры – это серьезно, синьор. – Мне плевать на камеру. Если вам понадобилось столько времени, чтобы понять, что она является серьезной уликой, то это ваши проблемы. Я не виноват, что ее украли. Гранди отдал мне аппарат, в чем я ему дал расписку. Он заявил, что полиции камера больше не нужна, так что не смотрите на меня так, будто это я подстроил ограбление с единственной целью доставить вам неприятности. Он ответил, что, мол, дело, конечно, неприятное, но не стоит так сердиться. – О'кей, я не сержусь. А теперь, если эти господа уже достаточно перерыли мою квартиру, не пора ли и честь знать. Надо же мне хоть какой-то порядок навести. Но им понадобилось еще с полчаса, чтобы окончательно убедиться, что грабитель не оставил никаких отпечатков пальцев. Потом они ушли. Карлотти задержался позже других. Остановившись на пороге, он сказал: – Нам крупно не повезло. Вам не должны были отдавать камеру. – Я все понимаю и выражаю сочувствие. Мое решение взять аппарат не явилось ни для кого сюрпризом. И отдали его мне без пререкательств. И у вас есть моя расписка. Так что вы не сможете свалить на меня вину за происшествие. Повторяю, я сильно огорчен, но это не помешает мне спать спокойно. Карлотти хотел было что-то сказать, но передумал, пожал плечами и вышел. У меня было чувство, что еще немного, и он стал бы меня обвинять, что это я подстроил ограбление, чтобы не отдавать камеру. Лично я не сомневался, что, хотя грабители унесли почти весь мой гардероб, запас сигарет, три бутылки виски и несколько тысяч лир, забрались они ко мне с единственной целью – заполучить аппарат. Наводя приблизительный порядок в спальне и гостиной, я все время думал о грабителе. У меня перед глазами стоял силуэт широкоплечего парня, которого я смутно видел на вилле в Сорренто… Я был готов поспорить на любую сумму, что это именно он забрался в мою квартиру и унес камеру. Я заканчивал уборку, когда раздался звонок. Я не сомневался, что это возвратился Карлотти, придумавший десяток новых вопросов. Поэтому дверь я отворил, готовый излить свое раздражение на пришельца. Я ошибся. Передо мной стоял Джек Максвелл. – Привет, Эд. Говорят, тебя ограбили! – Да, – ответил я. – Заходи. – Ясно… Он с большим интересом осмотрел взломанный замок на моей входной двери, потом вошел в гостиную. – Много унесли? – Как всегда: одежда, кое-какие деньги. К счастью, я застрахован. Выпьешь? Я подошел к шкафчику с ликерами. Он опустился в кресло и сказал, что не прочь выпить рюмочку бренди. Потом спросил, остался ли доволен старик тем, как он, Максвелл, подал в печати историю смерти Элен. – Похоже на то. Трудности были? – Кое-кто из полиции начал задавать каверзные вопросы, но я посоветовал им для верности обратиться к самому Чалмерсу. Они ответили, что предпочитают целоваться с прокаженными. Этот человек умеет внушить к себе «пылкую любовь». Скажи, Эд, он уже умотал или собирается торчать здесь до конца? Он взял бренди, которое я ему протянул, а я занялся своим виски с содовой. – Он вылетел самолетом в 3.40 из Неаполя. Обожди минутку, пойду чего-нибудь приготовлю, с утра ничего не ел. – Брось, давай лучше сходим куда-нибудь. Я ставлю. – Да уж поздновато. Я позвонил привратнику и попросил, чтобы он сходил в ближайший ресторан и принес мне порцию холодной курицы и пару хороших сандвичей. Когда я покончил с этим делом, Максвелл нетерпеливо спросил: – Теперь рассказывай, что она делала одна-одинешенька на этой вилле. И как она умерла? Я ответил предельно осторожно. – Предполагают, что в этом деле замешан какой-то мужчина. У полиции появилось сомнение, что смерть Элен вызвана ее неосторожностью. Чалмерс велел мне заняться этим делом и блюсти его интересы… Я не отважился упомянуть о своем разговоре с Джун и о беременности Элен. Максвелл слушал и с удовольствием потягивал бренди. – Так ты пока не возвращаешься, в смысле, в Америку? – Пока нет. – Я тебя предупреждал, что чертов Чалмерс потребует провести расследование этой истории! Слава Богу, что я не замешан в этом. – Считай, что тебе повезло. – А почему полиция не может успокоиться? Что их смущает? – Карлотти обожает тайны. Вечно делает из мухи слона. – А Чалмерс, он поверил в несчастный случай? – Трудно сказать. Он не любит делиться своими выводами. – Ну, а ты? – Я не пришел к определенному мнению. – Я тебе говорил, что Элен была та еще сучка. Не мог ее спихнуть со скалы какой-нибудь дружок? – Надеюсь, что нет. Чалмерсу это очень не понравится. – Эд, но без мужика тут точно не обошлось. На кой черт Элен вилла в Сорренто, если у нее не было любовника, чтобы там поразвлекаться? Не представляешь, кто бы это мог быть? – Не имею ни малейшего представления. Лучше скажи мне, Джек, что за женщина Джун? Он удивился, потом широко улыбнулся. – Класс штучка, верно? Да только, если ты собираешься за ней приударить, это пустой номер. У тебя нет ни малейшего шанса. – Да нет, что ты! Речь совсем не об этом. Меня просто интересует, кто она такая, откуда взялась. Что ты про нее знаешь? – Весьма немного. Она когда-то пела в одном из ночных клубов Менотти. Я вздрогнул. Опять Менотти! – Видимо, она там и познакомилась с Элен? – Очень может быть. А они давно знают друг друга? – Джун говорила, что несколько лет. – В самом деле? Я этого не знал. Мне говорили, что Чалмерс случайно увидел ее на какой-то вечеринке. Он только взглянул на нее и почти немедленно женился. Ей крупно повезло. Сразу же после убийства Менотти его лавочка закрылась. И хотя фигурка у нее что надо, но голосишко дрянь. Так что ходить ей по дворам. Наш разговор прервал ночной портье, принесший мне бутерброды и курицу. Максвелл поднялся. – Ну ладно, подкрепляй свои иссякшие силы, а я бегу. Когда будет официальное заключение экспертизы? – В понедельник. – Я полагаю, ты придешь? – Наверно. – Сходи лучше ты. Ну пока. На работу завтра заскочишь? – Возможно. Помни, что официально я нахожусь в отпуске. Так что делами занимаешься ты один. |