Онлайн книга «Ты найдешь - я расправлюсь»
|
Я ни капельки не колебался. – Хорошо, я еду. Я пробрался в ее квартиру с тысячами предосторожностей, чтобы меня никто не увидел. Входная дверь была открыта, так что я прямиком из лифта юркнул в парадную. Элен разбирала в салоне долгоиграющие пластинки. Она была одета в белый прозрачный пеньюар, распущенные волосы свободно падали ей на плечи. Она была красива и знала об этом. Повернувшись в мою сторону, улыбнулась. – Итак, вы нашли дорогу? – она положила пластинку. – Это было нетрудно сделать, – ответил я, закрывая дверь. – Ведь понимаете, что мы не должны этого делать. У нас могут быть крупные неприятности. Она пожала плечами. – Никто не заставляет вас оставаться. Я приблизился к ней. – Я и не собираюсь этого делать. Почему вы позвали меня? – Ради Бога, Доусон! Расслабьтесь хотя бы на минутку! Теперь, когда я находился с ней наедине, разум начинал снова брать верх. Все было совсем не так, как в моих мечтах о свидании. Нет, понимая, что из-за нее я могу потерять место, я уже сожалел, что, поддавшись порыву, приехал сюда. – Я не могу не волноваться. Подумайте, как я могу забыть о работе? Если только ваш отец узнает, что я немного больше, чем позволено, вертелся около вас – я пропал… Это правда, уверяю вас. Он может устроить так, что я больше не смогу работать ни в одной газете. – Почему же вы вертитесь около меня? – удивленно спросила она, широко раскрыв глаза. – Вы отлично понимаете, что я имею в виду. – Он этого не узнает. Откуда ему знать. – Не велика хитрость. Если меня увидят входящим или выходящим отсюда, все раскроется. – Тогда надо постараться, чтобы вас никто не увидел. Не так уж трудно. – Я очень дорожу своей работой. В ней вся моя жизнь. – Да, романтиком вас не назовешь, – со смехом проговорила она. – Мои итальянские друзья не думают о своем положении, им нужна только я. – Но речь-то не о них, а обо мне. – Эд, прошу вас, сядьте и успокойтесь. Все равно вы уже у меня, так что нечего себя накручивать. Я сел, твердя себе, что приходить сюда было чистейшим безумием. Она направилась к маленькому бару. – Скотч или американское виски? – Скотч, если можно. Я наблюдал за ней и мучительно размышлял – чего ради она заставила меня приехать к себе ночью. Обольщать меня она вроде не собиралась. – Да, Эд, чтобы не забыть, не посмотрите ли кинокамеру. Я ее вчера купила. Мне кажется, кнопка немного заедает. Вы что-нибудь в этом понимаете? Она указала мне на роскошный кожаный футляр, висевший на спинке стула. Я подошел и раскрыл его. Внутри была великолепная камера «Полароид-Болекс» с телеобъективом, рассчитанная на шестнадцатимиллиметровую пленку. – Вот это да! Класс! Но что вы с ней будете делать? Это ведь стоит кучу денег. Она рассмеялась. – Да, дороговато, но я всегда хотела кинокамеру. Должно же у девушки быть хоть какое-то хобби? – Она бросила в стаканы кубики льда. – Хочу иметь возможность в старости посмотреть фильм о том, как я была в Риме. Я покрутил камеру в руках. Внезапно я сообразил, что девица живет явно не по средствам. Отец говорил мне, что высылает ей шестьдесят долларов в неделю. И ни цента больше, чтобы не баловать ребенка. Я знаю, сколько стоит в Риме приличная квартира. Эта должна ей обходиться не менее сорока долларов в неделю. Бар был битком набит всевозможными напитками. Ну и, наконец, эта камера… – Кто-нибудь завещал вам состояние? В ее лице что-то дрогнуло, на миг она смутилась, но только на миг. – Хорошо бы. А почему вы спрашиваете? – Это, конечно, не мое дело, но все это должно обходиться вам в порядочную сумму, – я сделал широкий жест рукой. Она пожала плечами. – Наверно. Отец высылает мне большие деньги. Он любит, чтобы я жила, ни о чем не заботясь. Говоря это, она глядела в сторону, так что, даже если бы я не знал точно, сколько высылает ей отец, я бы все равно догадался, что она лжет. Я был озадачен, но дело-то действительно было не мое, и я переменил тему. – Так что там с камерой? – Она не включается. Элен ткнула пальцем в камеру и при этом коснулась моей руки. – Так ведь она же на предохранителе, – сказал я. – Видите эту штуку? Переключите ее, и все будет нормально. Это предусмотрено, чтобы камера случайно не включилась. – Господи! А я-то собралась отнести ее обратно! А надо было просто прочесть инструкцию. Но я никогда не была сильна в механизмах. А что вы скажете о пленках, которые я купила? Она указала на десять коробок с 16-миллиметровой пленкой, уложенные пирамидкой на столе. – Боже! Неужели вы все их собираетесь заснять в Риме? Да этой пленки вам хватит на всю Италию! Она бросила на меня странный взгляд, в котором мне почудилось что-то фальшивое. – Большую часть я заберу с собой в Сорренто. – В Сорренто? – удивился я. – Так вы собираетесь в Сорренто? Она улыбнулась. – Не вы одни думаете об отдыхе… Вы бывали в Сорренто? – Нет. Я ни разу не забирался так далеко на юг. – Я только что сняла виллу в окрестностях Сорренто. Красивейшее место и достаточно уединенное. Пару дней назад я слетала в Неаполь и все оформила. Даже сумела найти в соседнем городке женщину, которая будет заниматься хозяйством. Я внезапно сообразил, что все это она мне рассказывает не без умысла, и пристально посмотрел на нее. – Интересно… И когда же вы едете? – Тогда же, когда вы отправляетесь в Исхию, и так же, как и вы, еду одна. Она положила камеру на стол и села рядом со мной на диван. Открытый призыв в ее глазах заставил сильнее забиться мое сердце. Она наклонилась, ее чувственные яркие губы приоткрылись, и, прежде чем я понял, что же это я делаю, я уже сжимал ее в объятиях и страстно целовал. Поцелуй длился минуту-две, он мог продолжаться и вечность, так я был возбужден. Но я почувствовал, что она отталкивает меня. Я разжал руки, отпустил Элен и выпрямился, дыша, как старик, только что взбежавший на верхний этаж, и принялся стирать с губ ее помаду. – Это какое-то безумие! – В Риме – да, но не в Сорренто, – улыбнулась она. – Послушайте, Элен… Но она подняла руку, приказывая мне замолчать. – Я понимаю ваши чувства. Я не ребенок. И меня влечет к вам в такой же степени, как и вас ко мне. Решено: вы поедете со мной в Сорренто… Все готово. Я понимаю, что вы опасаетесь моего отца, рискуете лишиться места. Но я клянусь, что вам ничего не угрожает. Я сняла виллу на имя мистера и миссис Дуглас Шеррард. Так что вы будете мистером Шеррардом, американским промышленником. Нас там никто не знает. Разве вам не хочется провести месяц со мной? Только вы да я! |