Онлайн книга «Страх. Книга 2. Числа зверя и человека»
|
Пит, привязав к перекладине руки священника, выдернул веревку, обхватывавшую его под грудью. Тело резко обвисло – не так, как это изображают на распятиях, гораздо ниже, выворачивая плечевые суставы… Господи! – Отче наш, сущий на небесах, – словно отвечая моему мысленному возгласу, начал отец Александр. Пит, ухмыляясь, вытащил из-за пазухи молоток и квадратный железный гвоздь. Приставил его к худому запястью, размахнулся, помедлил – и ударил, вгоняя железо в сухую измученную плоть. Епископ вскрикнул, но продолжал: – …и прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим… Еще один удар – и новый крик, но… – …и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого… – Да замолчи ты уже! – Пит вышел из себя и одним ударом вогнал гвоздь по самую шляпку так, что по перекладине зазмеилась трещина. – …ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки веков… Аминь. Он потерял сознание. Закончив свою страшную работу, Пит отошел на шаг назад, словно любуясь, и тыльной стороной ладони вытер пот. Поперек лба протянулась кровавая полоса. Как Каинова печать. – Ты следующий, – ухмыльнулся громила, повернувшись к Феликсу. Тот рванулся к нему: – Давай! Можешь начинать прямо сейчас! Думаешь, я боюсь тебя, животное?.. Пит толкнул его – совсем, кажется, легонько, но Феликс рухнул, как подкошенный. Я бросилась к нему, чтобы помочь ему встать, но поскользнулась и упала рядом. Эдит расхохоталась: – Глянь-ка на этих героев! Кржемелек и Вахмурка [22] ! Чудики бессмысленные! Эх, надо было бы этому мученику еще венец из колючей проволоки нахлобучить, чтобы уж все было, как положено. Жалко, что у нас вместо нее спираль Бруно. Несколько не то. И эстетически, и стилистически. Традицию нарушает. Интересно, сколько он протянет? Под палящим Солнцем Голгофы распятые ухитрялись прожить по несколько часов. А у нас тут благодать – солнца нет, прохладненько… Вот и проверим на практике. Она снова захохотала, вытащила сигарету и закурила: – Ну чего разлеглись, голубки? У вас все еще впереди. А теперь живо по камерам. И хорошенько подумайте об увиденном. Скоро мы вами тоже займемся. Феликс, кое-как поднявшись, помог встать и мне. – Ах, какая парочка, – продолжала злорадствовать Эдит. – Тили-тили-тесто… – Он скоро умрет, перестанет мучиться, – едва слышно шепнул Феликс. – Много крови потерял. Но они за это заплатят. Я кивнула и, опираясь на Феликса, поковыляла вслед за Питом в корпус, думая: кто из нас будет следующим? Я или Феликс? 03.01.2043. Остров Самостанский. Макс Я и Рита сидели слева и справа от Алекса, напротив монитора, с которого хитро улыбался Петр – четвертый участник «совета в Филях», худощавый подросток, находившийся за пару сотен километров от нашего острова, на берегу реки, составляющей часть юго-западной границы Национального парка. Несмотря на державшийся второй день мороз, река, так и не скованная льдом, по-прежнему несла свои черные холодные (это чувствовалось даже «сквозь» экран) воды к морю, а на противоположном, непарковом, ее берегу высилась одинокая и, как казалось всем, неприступная скала. Скала, на которую мне следовало подняться, чтобы спасти Феликса и Марию. Только Феликса и Марию. Отца Александра – Петр сообщил об этом вместо приветствия – казнили сегодня утром. Абсурдно, немыслимо, бредово, но… Ройзельман, апологет науки и спаситель человечества, тьфу! Пусть не собственноручно, а мерзкими ручонками своих приближенных – но, как говорят, короля играет свита. Бессилие и невозможность навязать свое мировоззрение всегда заканчиваются крестом или костром, хмуро сказал Алекс. – Прошерстил я систему охраны, – деловито излагал Петр. – В общем, все, как я и предполагал. Периметр, конечно, непроходимый абсолютно. Совсем. Но! – Петр поднял палец. – Когда ты уверен, что держишь за жабры весь мир, на всякие там мелочи не обращаешь внимания. А зря. Мышь может проскочить как раз там, где ни в жисть не пройдет танковая колонна. Половину экрана, справа от Петра и реки за его спиной, заняло схематичное изображение той самой скалы. Петр отметил две точки у ее основания. – Там и вот здесь – пулеметы. Между ними – лазерный забор. Компьютер, который всем этим управляет, игнорирует случайные сигналы, которых здесь довольно много, – лист с дерева упадет, птица пролетит, какой-нибудь зверек прошмыгнет. Он настроен на более существенные возмущения, а фоновые сигналы вычитает из общей картины. Компьютер включен в общую охранную сеть. Я ее, само собой, взломал. – Ты уверен? У них может быть дублирующая система, – строго спросил Алекс. – Я проверил, – сердито ответил парень. – Во-первых, нет там никакого дубля, я ж тоже не вчера родился. А во-вторых, прогулялся до скалы и обратно. Алекс сжал кулак: – Ты сумасшедший! А если бы тебя убили? – Вряд ли, – фыркнул Петр. – Да чего там, единственный способ убедиться – потрогать лично. Кстати, заодно выяснил, как проходят лучи – один идет на уровне моей шеи, второй – на уровне, простите, задницы. Вашему Максу соответственно по грудь и по бедра. Место прохождения я пометил, так что нужно просто пригнуться, и сработает только нижний луч. А там уж мы с компьютером это срабатывание проигнорируем. – А дальше? – А вот дальше… – Петр покачал головой. – Поглядел я на ту самую скалу. Действительно, фиг поднимешься – такое впечатление, что ее специально отшлифовали. Как зеркало. Единственный плюс в том, что эта скала ничем не охраняется и не просматривается. Они, по ходу, уверены, что скала сама по себе настолько неприступная, что и так сойдет. Ну и монолит долбить охотников мало. Хотя, если бы эту охранку я сам делал, точно влепил бы там пару-тройку каких-нибудь электронных сторожей, чисто из спортивного интереса. – Хорошо, что ты работаешь не на Корпорацию, – вырвалось у меня. Петр фыркнул: – Я мышь, а не крыса. Ладно, продолжим. Наверху забор даже не из колючей проволоки, а из сетки-рабицы. Даже младенец или паралитик переберется. Плюс между скалой и забором метров десять пространства, на котором скопилась всякая дрянь – пни, кусты, валуны. Среди всего этого легко спрятаться. Там же можно закрепить анкер для обратного спуска. Сразу же за забором – взлетно-посадочная полоса, она просматривается тремя камерами, но их-то я точно одурачу. В конце полосы стоит вертолет… – Я могу… – перебил я. – Все это было бы клево, – кивнул Петр, – но есть нюанс. Когда я навещал мать… Ну, она хоть и отбывает наказание, но все же как бы у своих. Ее особо не чмырят, даже свидания разрешают. Так что мы с ней время от времени видимся, даже немного по территории гуляем. А у меня есть такая хитрая штуковина, типа сканера… В общем, вертолет заряжен. Ну, заминирован на случай угона. Думал, как отключить, но, боюсь, у меня не выйдет. И так, и сяк подбирался, ничего не получается. Так что этот вариант отпадает. Да и вообще, удирать на вертолете – это как в плохом голливудском боевике. |