Книга Война с демонами. Книга 1. Меченый, страница 97 – Питер Бретт

В его словах была доля истины. Лишь самые старые и бездарные жонглеры жили в общем доме и соглашались на работу, от которой воротили нос остальные. И все же это лучше, чем побираться, и безопаснее, чем поселиться под навесом для нищих. Метки на доме гильдии надежнее, а его обитатели не так вороваты.

Рожер вошел в дом и после расспросов вскоре постучал в нужную дверь.

– Ась? – Старик открыл дверь и сощурился, глядя в коридор. – Кто там?

– Рожер Восьмипалый, сударь, – ответил Рожер и, не заметив узнавания в слезящихся глазах, добавил: – Я был подмастерьем Аррика Сладкоголосого.

Недоуменное выражение лица немедленно сменилось кислым, и старик попытался ретироваться.

– Мастер Джайкоб, прошу вас. – Рожер придержал створку.

Старик вздохнул, вернулся в каморку и с трудом сел. Рожер вошел и притворил за собой дверь.

– Чего тебе надо? – спросил Джайкоб. – Я старик, и у меня нет времени на плутни.

– Мне нужен поручитель, чтобы подать прошение о лицензии.

Джайкоб сплюнул.

– Что, Аррик тебе надоел? Его пьянство мешает твоему успеху, и ты решил оставить его гнить и начать новую жизнь? – хмыкнул старик. – Поделом ему. Со мной он обошелся не лучше четверть века назад.

Он поднял взгляд на Рожера.

– Поделом ему или нет, я не стану помогать предателю…

– Мастер Джайкоб! – Рожер вскинул руки, чтобы оборвать его тираду. – Аррик мертв. Его сожрали демоны по дороге в Опушку два года назад.

* * *

– Держи спину прямо, мальчик, – учил его Джайкоб, пока они шли по коридору. – Смотри цеховому мастеру в глаза и помалкивай, покуда к тебе не обратятся.

Он повторил наставления уже десяток раз, но Рожер только кивал. Он был слишком юн для получения собственной лицензии, но Джайкоб сказал, что история гильдии помнит жонглеров и помоложе. Лицензию дают за умение и талант, а не за возраст.

Добиться приема у цехового мастера было непросто даже с поручителем. Джайкоб не выступал много лет, и хотя гильдейские почтительно относились к его преклонным годам, в приемном крыле его не столько уважали, сколько игнорировали.

Секретарь цехового мастера продержал их у кабинета несколько часов, где они в отчаянии наблюдали за приходом и уходом других посетителей. Рожер сидел прямо и боролся с желанием пошевелиться или расслабиться, а луч света, проникавший в окно, медленно полз через комнату.

– Цеховой мастер Чоллс готов вас принять, – наконец произнес секретарь, и Рожер мгновенно очнулся. Он вскочил и протянул Джайкобу руку, чтобы помочь ему встать.

Рожер не видел ничего подобного кабинету цехового мастера с тех пор, как покинул герцогский дворец. На полу лежал толстый теплый ковер с разноцветными узорами, на обшитых дубовыми панелями стенах висели изящные масляные светильники вперемежку с натюрмортами, изображениями великих битв и портретами красивых женщин. Стол был сделан из полированного темного ореха, пресс-папье служили замысловатые статуэтки – миниатюрные копии статуй на пьедесталах, расставленных по комнате. На стене за столом красовалась большая печать с символом гильдии жонглеров – тремя разноцветными шариками.

– Мастер Джайкоб, у меня мало времени. – Цеховой мастер Чоллс даже не потрудился оторвать взгляд от кипы бумаг на столе.

Он был грузным мужчиной лет пятидесяти, не меньше, одетым в расшитый наряд, который больше подобал купцу или аристократу, нежели жонглеру.

– На него у вас время найдется, – возразил Джайкоб. – Это подмастерье Аррика Сладкоголосого.

Чоллс поднял взгляд, но только чтобы покоситься на Джайкоба.

– Не знал, что вы с Арриком до сих пор общаетесь. – Он совершенно игнорировал Рожера. – Слышал, вы разругались.

– Время лечит, – сухо произнес Джайкоб, не желая лгать сверх необходимого. – Я больше не питаю ненависти к Аррику.

– Зато другие питают, – хохотнул Чоллс. – Почти все в этом здании вцепились бы ему в глотку при первой возможности.

– Не выйдет, – возразил Джайкоб. – Аррик мертв.

Чоллс помрачнел:

– Очень жаль. Потеря любого из нас – трагедия. Его сгубило пьянство?

Джайкоб покачал головой:

– Подземники.

Цеховой мастер нахмурился и сплюнул в латунное ведерко возле стола, которое, похоже, стояло там специально для этого.

– Когда и где? – спросил он.

– Два года назад по дороге в Опушку.

Чоллс печально покачал головой.

– Кажется, его подмастерье играл на скрипке, – наконец сказал он, взглянув на Рожера.

– Играл, – подтвердил Джайкоб. – И не только. Позвольте представить вам Рожера Восьмипалого.

Рожер поклонился.

– Восьмипалого? – внезапно оживился цеховой мастер. – Слыхал я об одном Восьмипалом, который выступает в западных весях. Это ты, мальчик?

Рожер удивленно кивнул. Арлен говорил, что в деревушках легко прославиться, но юноша все равно испытал потрясение. Интересно, хвалят его или ругают?

– Не обольщайся. – Чоллс словно прочитал его мысли. – Деревенские любят преувеличивать.

Рожер кивнул, глядя в глаза цеховому мастеру:

– Да, сударь. Я понимаю.

– Итак, приступим. Покажи мне, что ты умеешь.

– Прямо здесь? – нерешительно спросил Рожер. Кабинет был просторным и уединенным, но на толстых коврах, среди дорогой мебели особо не покувыркаешься и не пометаешь ножи.

Чоллс нетерпеливо отмахнулся:

– Ты много лет выступал с Арриком, значит должен уметь жонглировать и петь.

Рожер с трудом сглотнул.

– Чтобы получить лицензию, нужно показать нечто большее, чем азы.

– Сыграй ему, мальчик, как сыграл мне, – уверенно произнес Джайкоб.

Рожер кивнул и чуть дрожащими руками достал скрипку из футляра, но когда его пальцы легли на гладкое дерево, страх растаял, как мыло в горячей воде. Он заиграл, отдавшись музыке и забыв о цеховом мастере.

Это длилось недолго – очарование музыки нарушили крики. Смычок соскользнул со струн, и в наступившей тишине за дверью раздался оглушительный рев:

– Нет, я не стану ждать, пока какой-то бездарный подмастерье закончит выступать! Прочь!

Спорщики, похоже, обменялись тумаками. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался мастер Джасин.

– Прошу прощения, цеховой мастер, – извинился секретарь. – Он отказался ждать.

Чоллс жестом отпустил секретаря. Джасин бросился к цеховому мастеру.

– Вы отдали герцогский бал Идуму? – рявкнул он. – Я десять дет выступал на балу! Я все расскажу дяде!

Чоллс, не сдавая позиций, скрестил на груди руки: