Онлайн книга «Правда во имя лжи»
|
Нет! Опять по всему выходит, что доктор Струмилин идиот. Лешего не обмануло бы какое-то там отдаленное сходство, он искренне верил, что на вокзале встретил Лиду. А она… как это сказала она по телефону: «Привези те фотографии, помнишь? С негром…» Только Соня знала о снимках. Только Соня могла видеть, какое впечатление они произвели на Струмилина. И только Соня могла намекнуть на них, прося помощи в отчаянную минуту. Это значит, что сегодня в Нижний Новгород приехала Соня. А также это значит, что она узнала Струмилина. Может быть, даже еще на вокзале. Но уж на пороге своей квартиры – точно! – Ты чего? – услышал Струмилин озабоченный голос и повел глазами в сторону Лешего, встревоженно смотрящего на него. – Кончай переживать, так ведь и голову сломать недолго. Я вот что тебе скажу. Возникли с девушкой проблемы – выясни с ней все отношения на берегу. У тебя есть к Лидке вопросы, у меня есть к Лидке вопросы – пошли их зададим. И снимем этот стресс. Ты знаешь, где она сейчас, или не знаешь? – Знаю, – кивнул Струмилин. – Только не знаю, сможем ли мы с ней поговорить. Впрочем, подожди, я спрошу. Он огляделся – и вернулся в вестибюль Пятой градской (за все это время они с Лешим и шагу не сделали с крыльца), снял трубку телефона-автомата. Накрутил номер. Долго-долго, чудилось, звенели гудки, потом послышалось запыхавшееся: – Алло? – Ма, привет, – бодрым голосом сказал Струмилин. – Как там жизнь? – Да так, потихоньку-помаленьку, – отозвалась мама голосом из холодильника. – А ты что поделываешь? Но тут же она сбилась с леденящего тона, зачастила привычно: – Андрей, объясни, во что ты впутался? Кого ты ко мне привез? Ее что, кто-то преследует? Ты решил ее у нас спрятать? – С чего ты взяла? – насторожился Струмилин. – С того, что у нее странгуляционная борозда на шее! – Какая борозда?! – Да ладно пинжака валять, – обиделась мама. – Чтобы врач «Скорой» не знал, что такое странгуляционная борозда… Причем твои знания из реальной жизни, не то что мои – из детективов. Так вот: на шее у этой красотулечки типичный след удавки. – Ишь, какая глазастая… – Уж какая есть. Понимаешь, я решила снять с нее этот голубенький костюмчик – он же весь в цементной пыли, – выбить его и почистить. Развязала заодно косыночку на шее – батюшки, думаю, душили девицу, что ли? Андрей, ты ее, часом, не от ревнивого любовника увез? К нам не завалятся братки с гранатометами? – Да вряд ли, – буркнул Струмилин. – Не волнуйся, как-нибудь переживем все это. А она еще спит? – Конечно. В моем халате. И даже малость похрапывает. – Посмотри, может, начала просыпаться? Тут дело срочное. – Погоди-ка. Раздался стук – это мама положила трубку рядом с телефоном на столик. И надолго воцарилась тишина. Как-то слишком надолго… – Алло? – наконец сказал потерявший терпение Андрей. – Ма, ты где? Тишина. Только вдали словно бы раздается хлопанье дверей, доносятся придушенные восклицания, кажется, даже всхлипывания… Бог ты мой, да что ж там творится? Уж не накаркала ли маманя на свою голову какой-то детектив?! – Мама! – заорал не в шутку перепуганный Струмилин – и даже покачнулся, услышав вдруг у самого уха ее голос: – Чего кричишь? Вот она я. – Ну, слава богу! Куда ж ты пропала? Мне уже тут всякие стуки-глюки слышались. – А, это я дверьми хлопала, – ломким, злым голосом сообщила мама. – Металась, как дурочка, по квартире. – То есть? – То есть сбежала твоя протеже, а я не сразу в это поверила и бегала туда-сюда, искала ее. – Мама! – снова заорал Струмилин, и мама не на шутку обиделась: – Не ори на меня. Молод еще на мать орать! Я сидела в своей комнате, смотрела телевизор, дверь нарочно закрыла поплотней, чтобы твою барышню не беспокоить. Она в это время проснулась и сделала ноги. В моем халате, между прочим, в любимом, зелененьком. Забрала со столика в прихожей свою сумочку, туфли надела, а костюмчик, видать, не нашла. Ну да, я его проветривать на балкон повесила, а на балкон ведь только через мою комнату… – Мама! – в третий раз возопил Струмилин. – Ты серьезно?! – Что мне, поклясться? – сердито спросила мама. – Говорю же тебе: сидела в своей комнате, никого не трогала, смотрела «Скорую помощь»… Струмилин слабо хохотнул, нажимая на рычаг. – Проблемы? – осторожно спросил Леший, заглядывая ему в лицо. – Я так понял, Лидка находилась у тебя? И удрала, что ли? – Вроде того, – кивнул Струмилин, переворачивая в приемнике автомата карточку и снова набирая номер. – «Скорая» слушает. – Палкин, привет, это я. Слушай-ка, если по нашей бригаде получишь вызов, сбрось сигнальчик мне на пейджер, ладно? Я тут буквально в двух шагах, на Ковалихе. – Сделаем. – А теперь, – Андрей обернулся к Лешему, – теперь двинем на Ковалиху. Конечно, может быть, Лида снова рванула в Северолуцк, но мне кажется, ни одна женщина не поедет на вокзал в халате. Ей надо как минимум переодеться. – Погоди, вот здесь короче, – Леший заставил его повернуть от крыльца направо, – пойдем проходными дворами. Они пролетели по темным закоулкам, выскочили на Ковалиху, миновали сквер, потом еще квартал, вбежали во двор. Разом задрали головы: на четвертом этаже светилось окошко… – Угадал! – Леший хлопнул Струмилина по плечу, затем с тем же напором саданул кулаком по кодовому замку. Дверь послушно распахнулась. Взлетели наверх. – Иди ты первый, – отпыхиваясь, шепнул Струмилин. – Мне она может и не открыть. Леший нажал на звонок. И почти сразу послышался тихий встревоженный голосок: – Кто там? Кто? – Свои! Это я, Леший! Срочно открывай, дело есть. Заскрежетал замок. Дверь приоткрылась. – Чего тебе? – Лида, мне надо срочно узнать насчет… |