Книга Эксгумация юности, страница 44 – Рут Ренделл

Майкл предположил, что такое носят как своего рода вызов, но сопровождающий его Даррен, видимо, давно привык к подобным выходкам старика. На нем такая футболка выглядела бы вполне приемлемо, как одежда для уик-энда.

— Я оставлю вас, — сказал он. — Пожалуйста, звоните, если что-нибудь понадобится или когда вы с отцом закончите свою беседу и будете прощаться.

— Сколько лет, сколько зим… — пробормотал старик. Майкл помнил эту фразу, но не слышал ее уже давным-давно. Возможно, в последний раз это было, когда его отец привел Шейлу к себе в дом в Льюисе.

— Как дела? — спросил Майкл, не зная толком, что сказать, даже как обратиться к Уинвуду-старше-му. В детстве он называл его папой. — Как вы, отец?

— Вот как ты меня теперь называешь… Зачем же ты явился?

— Так… увидеться. Ведь вы мой отец.

— Это правда. Я. Никаких вопросов. — Глаза его отца были ясными и удивительно молодыми. Майкл снова обратил внимание на слуховой аппарат. Теперь, когда отец открыл рот, он заметил его великолепные зубы. Но сразу понял: это фарфоровые имплантаты. Впрочем, с его деньгами… — А ты выглядишь старше своего возраста. Как твоя супруга?

— Умерла, — буркнул Майкл, боясь, что сейчас услышит какие-нибудь не слишком лестные комментарии.

Но не услышал.

— Да, да… Все они умирают, рано или поздно. Не собираешься снова жениться?

— Нет, — стиснув зубы, пробормотал Майкл.

— Я тоже.

Они пристально смотрели друг на друга. Джон Уинвуд опустил взгляд, но первым нарушил молчание.

— Нам ведь нечего даже сказать друг другу, не так ли? Или мало чего. Я никогда тебя особенно не любил. Твоя мать мне тоже не нравилась. Не знаю, почему я на ней женился. В те времена нужно было на ком-то жениться, и это вполне могла оказаться какая-нибудь красотка, почему нет? Но я не люблю людей. Ты тоже это от меня унаследовал?

— Нет.

— Я думал, что это могло быть заложено в генах… Хочу дожить до четырнадцатого января. Мой день рождения. Возможно, ты не знаешь, но это так. Скоро мне исполнится сто лет, и я доживу до этого момента, а потом умру. Наверное…

— Я постараюсь приехать раньше, — пообещал Майкл.

Отец сказал, чтобы он не беспокоился. Он ждал этого…

— Хорошо. Поступай, как захочешь. Договорись о своем приезде. Я плачу здесь огромные деньги, поэтому у меня есть выбор, и я могу здесь распоряжаться. И вот еще — я воспитан на Библии, меня заставляли ходить в церковь, именно поэтому я пою гимны. Возможно, ты не знаешь. Я похож на того парня, который служил сотником и сказал одному прийти — и тот пришел, другому — уйти, и тот ушел, а третьему — сделать, и тот сделал [22] . Это все, что мне нужно. Я говорю что-то сделать, и они делают…

От его смеха, похожего на пронзительное кудахтание, Майкл едва не подпрыгнул. Он позвонил в звонок и попросил, чтобы пришел Даррен и проводил его к выходу. Внезапно он вспомнил о поезде и о платформе в Льюисе, о леди с собачкой и о слезах, навернувшихся тогда ему на глаза. Его отец не смотрел на него…

— Зачем вам эта футболка?

Задавал ли он такие вопросы отцу раньше? Конечно, это нельзя было счесть чересчур грубым…

— Мне нравится, — ответил Уинвуд-старший и закрыл глаза.

Даррен проводил Майкла к стойке приемной, где попросил Имоджен вызвать ему такси. Если она и заметила слезы в его глазах, то в любом случае решила промолчать. Уинвуду-младшему казалось, что глаза его покраснели, а лицо слегка припухло. В гардеробе для гостей он присел в углу на один из обитых бархатом диванов — бархат в «Урбан-Грейндж» пользовался особым почетом — и расплакался. Любой, кто заметил бы его сейчас, воспринял бы это как выплеск вполне объяснимых эмоций, вызванных визитом к умирающему отцу. Но он плакал о леди с собачкой, которая наверняка давным-давно умерла. Жаль, что он не верит в загробную жизнь, думал он. Наверняка она где-то там, но все же далеко от центурионов и призраков…

Вошла Имоджен и сказала ему, что прибыло такси.

Морису можно было сказать, но только не девочкам. Фенелла захотела отправить Розмари в психиатрическую клинику, а Фрея посоветовала обратиться в полицию. Но ее муж считал, что Джудит поступила правильно — то есть, по сути, ничего не сделала — и скоро все пройдет само собой.

— Жаль, что я не убила ее, — сказала Розмари. — Она не дура и сообразила, что я наброшусь на нее, поэтому, видимо, и надела тот нелепый жакет, который впору носить женщине лет на пятьдесят моложе ее. Ну ничего. В следующий раз мне повезет больше.

— Никакого следующего раза быть не должно, мама.

— Ты до сих пор называешь меня матерью?!

«А как тебя назвать — потенциальной убийцей?» — хотела сказать Джудит. Но промолчала. Это был своего рода страх, свойственный женщине, которая хочет осуществить задуманное.

— Я впустую потратила на него всю свою жизнь, — продолжала Розмари. — После свадьбы одна моя подруга по имени Мелани сказала, что твой отец встречался до меня с Дафни Джоунс. Да, это было до того, как он встретил меня. Тогда мы все, еще будучи детьми, собирались в водоводах. Нет, со мной он начал встречаться уже во взрослом возрасте. Знаешь, что еще она мне сказала? Что он с ней спал. Я не думаю, что тебя это шокирует. Нет, конечно. Но тогда так не поступали. По крайней мере так не поступали те, кого я знаю.

— Но какая разница, если это было до того, как он встретил тебя?

— Он встретил меня раньше. Когда мы были детьми. Ее — тоже. Он забыл обо мне на долгие годы, а ее помнил и не мог дождаться, чтобы поскорее соединиться с ней.

— Неужели сейчас это имеет какое-то значение?

— Конечно, имеет! Откуда мне знать, что он не спал с ней все эти годы? С людьми так бывает, я читала. Они встречаются, затем разлучаются на несколько лет, встречаются, и все начинается опять. Именно так и произошло с твоим отцом и той женщиной.

— Ты этого не знаешь! — возразила Джудит.

— Это предположение. И не следует забывать, что она очень состоятельна. Какой дом! Думаешь, это на него не подействовало? Конечно, подействовало! У него-то есть деньги, но люди всегда хотят больше. Знаешь, что он заявил мне на днях? Что якобы мы с ним прожили скучную жизнь! Всегда жили на одном и том же месте и не выезжали никуда дальше Франции и Испании. Хорошо, теперь-то он за границей, не так ли? Живет на самой прекрасной улице в Лондоне.

Эта резкая тирада была прервана звонком в дверь. Одновременно зазвонил мобильный телефон Джудит. Она уже давно не была так рада услышать голос мужа.