Книга Пропавшая нимфа, страница 56 – Картер Браун

— Я пришла, как только собралась с духом, — ответила она. — Мне страшно, Дэнни. Это очередная сумасшедшая идея. А что будет, если и она не удастся?

— Не беспокойтесь, дорогая, — заверил я ее. — Ничего не случится. Но давайте спустимся вниз, чтобы вас никто не увидел, — вдруг кому-нибудь взбредет в голову подышать свежим воздухом.

Я отвел Эйприл в камбуз, приготовил ей коктейль и запер дверь на ключ, который взял с собой. Вернувшись в кают-компанию, я увидел, что фирменный коктейль Вальдеса оказал свое действие. Глория и Бейли о чем-то оживленно болтали, тесно прижавшись друг к другу. Бейли не составляло никакого труда заглядывать в вырез платья Глории, хотя он делал вид, что у него и в мыслях нет ничего подобного.

Вальдес и Вулрих все еще беседовали, но мне показалось, что владелец галеона поддерживает разговор скорее из вежливости. Мускат сидел все в той же позе на полу. Вторая бутылка тоже была уже почти пуста, а совершенно остекленевший взгляд свидетельствовал о том, что трубач дошел до кондиции.

Я сделал знак Вальдесу, и тот, извинившись перед Вулрихом, подошел ко мне.

— Я подготовил к сегодняшнему вечеру некий сюрприз, — сказал я. — Поэтому не беспокойтесь, если вдруг погаснет свет или случится что-нибудь подобное. Это будет просто шутка — больше ничего.

— Великолепно! — обрадовался он. — Только не тяните долго с вашим сюрпризом, а то Вулрих скоро уже перестанет что-либо соображать.

Когда я опять пришел в камбуз, Эйприл, встревоженная предстоящим испытанием, даже не стала ругать меня за то, что я ее запер. Я схватил телефонную трубку и позвонил Барону.

В трубке послышалось неопределенное: «Да?»

— Луи? — начал я, изменив голос.

— Да. Кто у телефона?

— Это не важно. Вы знаете, что сейчас происходит на испанском галеоне?

— Какое мне до этого дело, черт возьми? — буркнул он. — Послушайте, если вы меня…

— И все-таки это вас тоже касается, — перебил я его. — Они все сейчас там: и дама Ван Равен, и Вулрих, и Грэг Бейли, и эта ищейка Бойд. Они сговорились заложить вас, Луи, и повесить на вас убийство, причем так, что у вас не будет никаких шансов выпутаться. Вам надо немедленно идти на галеон. Немедленно, иначе будет поздно.

Он попытался что-то сказать, но я повесил трубку.

— Что это значит? — удивленно спросила Эйприл. Вместо ответа, я приложил палец к губам и прислушался. Из главной каюты доносились звуки трубы. Мускат играл.

— О’кей, — сказал я ей. — Кажется, время пришло.

Она испуганно посмотрела на меня:

— А что… что мы будем делать, если все сорвется?

— Тогда мы сделаем вид, что внезапно сошли с ума, — успокоил я ее. — Не надо волноваться. На этот раз все должно получиться.

Мы подошли к двери кают-компании, и я, прикрыв собой Эйприл, заглянул туда. Никто не обратил на меня никакого внимания.

Глория и Бейли все еще сидели на кушетке, занятые только собой. Вулрих громко и взволнованно вещал что-то растерявшемуся Вальдесу. А Мускат играл на трубе — одинокий и погруженный в себя, словно принадлежал другому миру.

Проигрыватель я подготовил заранее и велел Вальдесу ничего не ставить без моего разрешения. Теперь оставалось только одно: выключить свет.

Глория нервно хихикнула, когда каюта погрузилась в темноту, освещенная лишь слабым мерцанием китайских фонариков.

Я сделал знак Эйприл, чтобы она сбросила накидку, быстро прошел к проигрывателю, включил его и вновь отступил назад, вытирая тыльной стороной ладони холодный пот со лба.

Через несколько секунд послышались звуки блюза «Тело и душа». Пела Элен Фицрой.

Мускат медленно поднял голову и прислушался к голосу Элен, который, казалось, доносился откуда-то из темноты.

— Элен? — прошептал он.

Он поднялся и замер, пошатываясь, с вытаращенными от страха глазами.

В этот момент дверь кают-компании открылась, и вошла девушка. В сумеречном свете фонариков ее нельзя было хорошо разглядеть: только темные волосы, обрамлявшие ее лицо, и белое шелковое бикини с черными точечками.

— Нет! Нет! — вскричал вдруг Мускат и вытянул руки навстречу девушке, словно защищаясь от нее. — Ты мертва, Элен!… Ты не имеешь права…

— Ошибаешься, Мускат, — ответила девушка каким-то отрешенным голосом. — Я не мертва… для тебя не мертва… Мы всегда будем вместе. Неужели ты этого не хочешь?

— Ты мертва! — истерично закричал Мускат. — И нечего мелькать у меня перед глазами! Ты все время мучила меня, пока была живой… И я не хочу, чтобы ты продолжала это делать мертвой!

— Мускат, дорогой! — вкрадчиво проговорила девушка. — Наша любовь подобна «Милому старому блюзу».

Я ушла, но останусь с тобой навсегда. Навсегда, как ты говоришь об этом в своей музыке.

Трубач поднес к лицу сжатые кулаки и потряс ими в бессильном гневе. По лбу и щекам его стекали капельки пота.

— Ты мертва! — Голос его немного окреп. — Ты знаешь, что ты мертва, Элен! Тебя убили из револьвера. Пуля попала тебе как раз между глаз…

— Я мертва для всех, — сказала девушка. — Но не для тебя, Мускат!

— Мертва, — словно выдохнул музыкант, а потом слова полились из него, словно вода из крана. — У меня был револьвер, — захлебываясь, говорил он. — Я прицелился и нажал на спуск. И увидел темное пятно между глаз, ты выглядела очень странно… Очень странно. Но ты заслужила эту смерть. Вышла замуж за этого дешевого и маленького бизнесмена с Уолл-стрит, а потом говорила, что все равно не расстанешься со мной. Только нужно быть осторожнее, сказала ты… — Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на девушку. — А потом эта ночь, — прошептал он. — Вы с твоим мужем-сутенером хотели заставить раскошелиться кинозвезду… — Мускат медленно покачал головой, словно сам не верил тому, что говорил. — Я по уши был влюблен в тебя, Элен, — продолжал он. — И ты это знала. Нас объединяла и музыка, и блюз, который я посвящал тебе. А потом ты начала высмеивать меня…

Призрачная фигура замерла на пороге, когда Мускат шагнул ей навстречу и сунул руку в карман.

— Ты снова умрешь, Элен! Оставайся там, где тебе положено!

Я прыгнул на него прежде, чем он успел вытащить руку с револьвером из кармана. От моего первого удара в лицо он потерял равновесие, а потом двумя ударами в грудь я свалил его на пол.

Вальдес подошел к выключателю и зажег свет. Эйприл Мауэр, белая как мел, стянула с головы парик и медленно встряхнула своими светлыми волосами.

— Вы были великолепны, дорогая, — заверил я ее. — Просто великолепны!

— Я рада, что ваша очередная сумасшедшая идея не обернулась моей смертью, Дэнни, — отозвалась она дрожащим голосом. — Но теперь с меня хватит. Все! Конец!

— Как вы догадались, что это он? — спросил Вулрих, нетерпеливо дергая меня за руку.