Книга Продается дом с кошмарами, страница 18 – Светлана Гончаренко

— Боюсь, я совсем не знал вашего брата, — виновато признался Костя.

Ирина ему не поверила:

— Быть такого не может; все его знают, как облупленного. Вот его фотография. Видели его, нет?

Круглое коричневое лицо со снимка очень походило на энергичное лицо самой Ирины, тоже коричневое. Но главное, Костя в самом деле узнал парня-крепыша, что крутил педали на террасе Шнурковых. Кирилл ещё с ним поздоровался…

— Артур? — припомнил Костя имя мускулистого соседа в плавках.

— Точно! — обрадовалась Ирина. — Мой брат Артур Зайцев. Он к вам заходил, нет?

— Нет.

— Тогда где же он? Чего молчите? Признавайтесь!

— Ясновидящий я, что ли? — удивился Костя такому натиску. — Я вашего брата видел издали и только один раз. Было это позавчера, и выглядел он весёлым и бодрым. Вы лучше поспрашивайте старожилов!

— Я обошла всех. Никто ничего не знает.

— Может, он в город уехал?

— Не уехал: машина на месте, мобильник на тумбочке.

— Он мог уехать на автобусе, — предположил Костя.

— Не мог; он никогда не сядет в общественный транспорт. Да я про автобус уже спрашивала и здесь, и в Конопееве. Народу у нас мало — кто в автобус садится, примечают. Никуда Артур не уезжал! Как вы думаете, что могло с ним случиться?

Она с надеждой уставилась на Костю. Тот сразу вспомнил байки профессора про исчезнувших грибников, про любителей шашлыков, не вернувшихся из чащи. Лес, по которому они с Безносовым вчера бродили, сразу представился зловещим, полным угроз. Однако пугать женщину, даже такую крепкую, как Ирина Шнуркова, было нехорошо.

Костя изобразил на лице спокойствие и сказал:

— Думаю, Артур найдётся. Мало ли что…

— Что именно?

— Скажем, есть здесь поблизости привлекательные девушки?

— Откуда? — фыркнула Ирина. — Да Артуру девушки и ни к чему! Он боди-билдингом увлекается.

— А в лес он любит ходить? — осторожно спросил Костя.

— Вы что, смеётесь? Терпеть не может! Ни разу на природе не был. За калитку его не выгонишь — я, говорит, человек мегаполиса.

— Зачем же тогда он здесь жил?

Это был ненужный, бестактный вопрос. Ирина сразу помрачнела и вздохнула всей своей широкой грудью.

— У, чёртово местечко! — сказала она со злостью. — Сидели бы мы в Анталье, если б не… Короче, это неважно. Но здесь ума можно сойти! Сами поглядите: дебри кругом, народ дикий, соседи поразъехались. Голым можно по улице пробежать, и никакого эффекта не будет, потому что вокруг ни души. Что угодно тут может случиться. Вам не кажется, что у Боголюбовых кто-то завёлся, нет?

— Кто завёлся? Где?

Ирина ткнула коротким пальцем в сторону заброшенной дачи. Той самой, где полосатые шторы!

— Мой муж слабак, а вы писатель. Поэтому я хочу вам кое-что предложить. Одну вещь, — вдруг сказала она.

Костя струхнул не на шутку. Что за вещь? Только не любовь женщины, чьи кулаки молотят по физиономиям, как по капусте!

Всё оказалось проще и страшнее.

— Давайте прямо сейчас туда сходим, — сказала Ирина.

— Куда?

— К Боголюбовым.

— Я не пойду, — отрезал Костя. — И не упрашивайте.

— А вдруг там Артур? Где же ещё ему быть? Я всё обошла, и никакого результата. Разве вы сами не замечали, что у Боголюбовых что-то не так? У меня есть предчувствие… Пошли!

— Ни за что! Это незаконное проникновение — так, кажется, называется? За это и посадить могут. Если у вас есть какие-то подозрения, обратитесь в милицию.

— К Бабаю? К этому борову, который со всеми местными заодно? И это говорит писатель?

Костя даже попятился:

— Ну и что, что писатель? Не дурак же я, чтоб ни с того, ни с сего вломиться в чужой дом!

— Почему чужой? Я сто раз бывала у Боголюбовых. Это наши приятели; они в претензии не будут; ещё и спасибо скажут, что зашли, проведали, всё ли в порядке. Пошли, пошли! Только штаны наденьте подлиннее — там крапивы пропасть.

— А вы как же? Вы вообще в шортах.

— Вы мужчина или нет? — снова возмутилась Ирина. — Будете идти впереди и протаптывать дорогу.

— Может, лучше не надо?

— Вы что, такой же кисель, как мой муж? — спросила Ирина, и Косте показалось, что она вот-вот стукнет его по уху. — Такой же студень на ножках? Такая же мокрица в кедах?

— Я не мокрица, — неуверенно возразил Костя.

Этого было достаточно, чтобы Ирина вытолкала его в дверь и потащила к калитке Боголюбовых.

— У меня и ключ боголюбовский есть, — сообщила она. — Отобрала у этого недоделка, моего мужа. Вот вам палка, будете лупить по крапиве. Начинайте! Вот так! И топчите её, топчите!

Они пробирались к заднему крыльцу Боголюбовых так же медленно и трудно, как первопроходцы джунглей Юкатана. К прежним занозам и комариным укусам Костя добавил крапивный зуд.

У дверей он снова замялся:

— Всё-таки это незаконно…

— Ерунда, — отрезала Ирина, гремя замком. — Чего вы разнылись? Если что, скажете, что не местный и заблудились. Теперь жалюзи откройте — темно тут, как в заднице. А пылищи!

Пустые, почти без мебели комнаты Боголюбовых в самом деле выглядели серо. Застарелая духота пахла тленом. Уныло желтели полосатые шторы. Нетронутые круги паутины пристроились в самых неожиданных местах и были удивительно правильны. По ним, мелькая острыми коленками, в панике бежало к потолку несколько разномастных пауков.

— Здесь лучше ни к чему тут не прикасаться, — вздыхала Ирина, размазывая по белоснежным одеждам липкую пыль. — До чего место поганое! И вообще весь этот Копытин Лог… Не будь муж под подпиской, жарилась бы я теперь на солнышке в Дубае.

Даже представить страшно, как она загорела бы в южных краях!

— Ну вот, обошли все комнаты, и нигде никаких признаков жизни, — сделал вывод Костя, когда они вернулись к выходу.

На душе у него стало легко. Значит, страшная рука, задёрнувшая штору, всё-таки примерещилась!

— Есть ещё полуподвал, — вдруг вспомнила Ирина.

Костя только отмахнулся:

— Да ну его! Кто туда полезет, когда в комнатах такой простор?

— Вы сейчас полезете. Или вы такой же слизняк, как мой муж, нет?

Костя не пожелал числиться слизняком. Вместе с Ириной он ступил на неприветливую лестницу, которая круто спускалась вниз.

— Смотрите-ка, от задней двери тут кто-то дорожку протоптал, — вскрикнула зоркая Ирина, тыча пальцем в ступени.

Костя пригляделся и тоже заметил, что справа, у стены, пыли на ступеньках меньше. Спускаться в неизвестные потёмки расхотелось.