Онлайн книга «Сага смерти. Сеть антимира»
Унынием веяло от этого места, унынием и страхом. Когда пленников поднесли к клеткам, старик вцепился в прутья, уставился на них, а молодые сначала вяло подняли головы, но при виде Химика вскочили. Его ноздри задергались, уловив новые запахи. Которые сообщили разуму то, что уже сказали глаза: два самца и самка, совсем юная, один самец молодой, второй старик. На него наплевать, он злобный, но слабый, а вот молодой силен, хотя почти еще щенок. Но это конкурент! Химика зашвырнули в клетку, следом туда влетел Тоха, лязгнула дверца. Из-за гиперских запахов сама собой приподнялась и задрожала верхняя губа, он глухо зарычал, глядя на соседнюю клетку, откуда на него смотрела парочка. Пришлось мысленно прикрикнуть на болотного жителя внутри себя, пинками загнать его в глубину рассудка. Ему не нужна эта самка, поэтому молодой самец – не конкурент! В соседнюю клетку посадили Василия Пророка и Пригоршню. Веревки с пленных не сняли. Приказав себе больше не глядеть на гиперов, Химик уселся на решетчатом полу. Пока Тоха, уткнувшись лицом в прутья, говорил с Пророком, он начал рвать веревку на руках. Та оказалась старой, сухой, с колючими лохматыми жилами, которые легко поддавались крепким гиперским зубам. Освободив руки, взялся за ноги. Тоха сначала косился на него, затем попытался избавиться от веревки своими силами, не смог и попросил: – А мне поможешь? – Давай руки, – сказал Химик, выпрямляясь. – Э, братан! – донесся из соседнего «камеры» голос Пригоршни. – Нас куда притащили? С меня вообще все поснимали, даже сломанный перочинный ножик забрали! – А я без перчатки, – сказал Химик, перегрызая веревку на запястьях Тохи. – Когда пришел в себя, ее уже не было. – При чем тут перчатка? – спросил курносый недоуменно. – У нас все оружие забрали и рюкзаки, вот это беда. – Рюкзак мой! – насуплено рокотнул Василий Пророк. – Нет его… очень плохо. – Чего ты так с ним носишься? – поинтересовался Пригоршня. – Вон, кстати, наша поклажа, они ее возле стены того круглого дома свалили, и рюкзак там твой тоже. Даже потрошить добычу не стали, так и бросили, вот же странные. Отсюда чертово колесо было хорошо видно: торчащая над деревьями верхняя половина медленно вращалась на фоне серого неба. Из соседней клетки донесся призывный звук, и Химик глянул туда. Самочка, миниатюрная и взъерошенная, облаченная в тогу из шкур, в сандалиях, снова робко уукнула. Темные глаза ее смотрели печально. Юный самец оттолкнул ее от прутьев, зарычал на Химика, предупреждая: моя! За ними, в крайней клетке, бормотал и визгливо вскрикивал старик, подскакивал, пытаясь выглянуть над головами молодых. Химик отвернулся от них и увидел, что от круглого дома к ним идут трое. – О! – сказал Пригоршня. – Вот этот очкастый – явно местный босс, а? Э, мужик! А-ну, подь сюды! Призыв было излишним – «местный босс» и так направлялся к ним. Его сопровождали двое. Слева шагал коренастый парень в меховой куртке и штанах, с необычайно широкими плечами, низким выпуклым лбом, маленькими глазками. Голова у него была очень крупная и будто клонила его к земле, он шел сгорбившись, вытянув вперед шею. В руках короткое копье. У третьего, уже знакомого часового с крыши, был самострел: тетива, пружина, ложе с выемкой, где находилась короткая стрела. Они остановились перед клетками, и Химик исподтишка уставился на босса. По морщинистому бледному лицу трудно было угадать точный возраст, но наверняка сильно за сорок. В отличие от остальных, подстрижен, хотя и неровно, и побрит. В очках левая стекляшка треснула, сломанная дужка скреплена проволокой. Двое других встали по бокам от него. Лобастый копьеносец переминался с ноги на ногу, сопел. Вид у него был угрожающий, да и чутье гипера подсказывало: непредсказуемый, опасный. Старик-гипер затих, а самочка тихо заскулила, и юный самец зашипел на нее. Все молчали. Равнодушный взгляд очкастого переходил с одного пленника на другого. – Кто из вас убил Мари? – спросил он. – Это ты о ком? – тут же откликнулся Пригоршня. – Ты местный вождь? Так, а ну скомандуй своим, чтоб нас отпустили, где это видано, чтоб живых людей – да в клетки? Мы вам звери, что ли? – Мы не знаем ничего ни про какую Мари, – подал голос Тоха. Вожак еще раз по очереди окинул пленников взглядом и повернулся, чтобы уйти. Тогда Пригоршня, не выдержав, заорал: – Эй, куда пошел! Очкастая морда, я с тобой говорю! Вы зачем нас сюда посадили, козлы патлатые?! Главарь дикой стаи, снова повернувшись к клеткам, поглядел на него, как на пустое место. – И не моргай тут на меня! – разъярился Пригоршня. – Тебе второе очко на морде расквасить?! Лобастый глухо зарычал и подался вперед, выбросив перед собой копье. Наконечник скользнул между прутьев, почти ткнул Пригоршню в грудь, тот едва успел отскочить, налетел спиной на стоящего позади Василия Пророка и заорал: – Ну, ты, Чикатило, в задницу себе свое копье засунь! – Спокойней, Бо, – негромко сказал человек в очках. – Ругается на тебя, – проворчал лобастый. Голос звучал невнятно, слова сливались, разобрать их было трудно. Так мог бы говорить медведь. – Оскорбляющий прежде всего оскорбляет себя, Бо. Запомни это. Лобастый рыкнул в ответ совсем уж неразборчиво, отступил и упер копье в землю. Химик заметил, как между кустов слева появилась голова Литы. Она обжигала пленников злым взглядом, будто примеривалась, в кого первого позже воткнет нож. – Вы правы, Ментор, – проговорил худой парень с самострелом. У него были красивое гордое лицо, а держался он будто секретарь при боссе. – Но все же стоит наказать этого… эту уродливую душу за наглость. – Великая Бездна вскоре пожрет их, Робин, это ли не наказание? – возразил Ментор. – Да что ж такое! – Пригоршня схватился за голову. – Там Пророк, тут Ментор, у того адские врата, у этих души какие-то… Химик, брателла, мы в Зоне или в церкви вообще? – Церковь тут не при чем, бродяга, – рокотнул Василий Пророк, до того насуплено молчавший. Ментор внимательней поглядел на него. Сняв очки, достал из кармана тряпицу и принялся неторопливо протирать стекла. – Мнишь себя божьим человеком? – осведомился он, впервые проявляя интерес к личностям пленников. Химик, присев на корточки, внимательно слушал и наблюдал, Тоха замер рядом. Пригоршня отошел к прутьям, и Василий Пророк с вожаком дикой стаи оказались лицом к лицу. – Тому мнить о себе ничего не надобно, кто по велению Божьему живет, – твердо ответствовал Пророк. – Ну, и где твой Бог? – спросил Ментор и повел вокруг рукой. – Где он, скажи? – Бог – везде! – не выдержал Тоха. – Он вокруг нас! Надев очки, вождь повернулся к их клетке: – Вокруг? Все это, что вокруг, и есть твой Бог? Эти зараженные земли и поганые твари тоже – Бог? Твой Бог?! – он с презрением уставился на Тоху. – Каков же ты внутри гнилой да мерзкий, ежели Бог твой – таков? Знай же, душа уродливая: Бог ушел. |