Онлайн книга «Кавалер умученных Жизелей»
|
– Марина, я говорила с Прониными. Мы должны лететь послезавтра в десять, ты знаешь. Я предложила, я просила их остаться еще хотя бы на сутки. Мне нужно. Их дети ни в какую, да и родителей не удержать. А Шурочка – так просто ее ждут. Лишь с Тиной нет проблем. Пожалуйста, Марина. Это нужно. И прошу тебя – попробуй предложить сама. А не так, что от меня исходит. – Анна Андреевна пристально смотрела Марине в глаза, мягко опустила руки ей на плечи. – Прошу тебя, девочка. – Так разве же необходимо всем одним рейсом улетать? Мы и приехали вместе случайно, и все общение происходило по накатанным рельсам школьного знакомства. – Ты права. Но раньше считалось нормой поведения, что, если знакомые люди, свои личные поездки на отдых соединяют в единый вояж, то происходят согласования. У нас билеты, рейс известен. И коли мы меняем планы, то предложить своим ребятам продлить наш отдых дня на два, я думаю, ты тоже посчитаешь долгом. – Ну, конечно, правда, ваша. Я предложу, я знаю аргументы. * * * Марина сразу подняла вопрос. Ей было незачем искать подхода к теме. – Я не хочу так скоро уезжать. Как вспомню осень, город, и дожди. Вся их компания барахталась в отливе и, в разной степени, уже достигла берег. Волны ласково сопротивлялись, перестукивались галькой. И Марина продолжила. – Ведь дополнительная пара дней у моря куда милее, чем неделя городской суеты. Анну Андреевну попросим, ей в санатории билеты поменяют. На призыв реагировали многоголосо и отрицательно. А Шурочка сказала, что в тот же вечер уезжает в Ленинград. Тина спокойно слушала отказы. И молчала. Только по дороге к санаторию сказала неожиданно: «Ну, и, слава Богу. Остаемся. Здесь рай и море, хоть полно людей. И, кажется, вчера, вернулся тот, кто меня впечатлил расцветом своей брутальной юности. Должно быть, путешествовал в горах. Я покажу тебе». Не собирая мыслей, на ходу, Марина процедила: «Горячая какая ты натура. Есть риск перегореть». Марина Вдовина не бредила любовью. Она не торопила ход событий. В мечтах, порою, уносилась далеко. Но постоянный поиск чувственных утех ей не казался стоящим усилий. И не совсем типичной выглядела ее достаточная отдаленность от подростковой сексуальной практики. – Но, Тина, я же знаю, что это ты растревожила бедную свою маму. Опять безумная любовь, и сногсшибательный избранник. А ум, которому многие позавидовать могут, буравят эротические бредни. – Нет. Мама первая придумала остаться. Но может перекинуть на меня. Легче всего сказать, что это – Тина. Да мне какое дело – здесь иль там. Мир соткан из любви. Ты, видно, севера дитя. Там созревают позже. А я не стану противиться. Пусть опаляет всех вокруг огонь, что есть в моих желаньях. – Да разве же я в самом деле? Тебя природа будоражит. А я влюбляться не спешу. В срок яблоко спадает спелое. – Какая ты, Марина, рассудительная и образованная девушка. * * * Анна Андреевна, когда отъезжающие на рейс садились в автобус, провожала их задумчивым взглядом. А потом отвела прищуренные глаза к безоблачному небу. Марина и Тина все повторялись, то «Жалко», то «Пожалеете». А, вскоре, то ли двинулись на пляж, то ли поехали с экскурсией на озеро. С несвойственным намереньем: «Мне надо отдохнуть», Анна Андреевна спустилась на террасу, где тень и панорамный вид на море. И, виделось издалека, сидела неподвижно. Не отводя от горизонта взгляд. Пока не начал резать тишину далекий гул встревоженных моторов, и не понесся ввысь серебряный орел, их сорванный полет маршрутом на Москву. И, закончив набор высоты, лайнер будто завис на секунду, осознав кульминацию взлета. А затем, с прощальным ревом, рухнул в море под крики ужаса зрителей. * * * По возвращении в Москву Анна Андреевна не медлила ни дня. Мать рассказала ей, как бабушку найти, и все пытала в телефон: – Что, Аннушка, случилось? Быть может, сначала ты ко мне. Расскажешь. Я чувствую, что-то стряслось. – Да все нормально. Я ведь хотела к бабе Лизе. Вот, после отдыха, и собралась. – Не хочешь говорить – воля твоя. Но успокой меня только, что нет никакой беды. Ни с тобою, ни с Тиной. – Все в порядке, милая моя, хорошая. А к тебе я на обратном пути заеду. Ведь будешь терзаться, пока глазами и сердцем не уверишься. – Ну, бабушку целуй, и позвоните вместе. Скажи – дочка услышать хочет. * * * – Вот так гостья пожаловала, и во время-то как, – баба Лиза как взяла внучку за руки, так и ввела ее в избу. И отпустила только в горнице, когда устроились они сидеть друг против друга. – Я знала, Анечка, что предстоит нам встреча. И, не далее как вчера подумала: «Неужто она опаздывает?». А ты – тут как тут. – Да. Я к тебе с вопросами. Только ты разъяснить мне сумеешь. – С измалетства все тебе разъясняла. Как же еще вопросы сохранились? – Вот скажи мне, Лизанька, что тревожит меня? Отчего я примчалась к тебе? – Примчалась ты, потому что любишь меня, старую. Ведь я тебя взрастила, и всю душу вкладывала. – Ну, баба Лиза, что я буду свои чувства к тебе описывать? Ты же читаешь у меня в сердце. – У тебя появились сомнения, потому что понять не смогла. А понять не смогла от гордыни. Возомнила, что все уже знаешь. – Ругай меня, бабушка. Ругай меня, милая. Только вразуми. А то боюсь, что сомнения перейдут в уверенность неправильности всей моей жизни. – Ведь ты с любовью относишься к людям, и стремишься делать добро? – Я думаю, что так. – Ведь ты не торгуешь своим третьим оком? Не ищешь благодарности, не жаждешь поклонения? – Да что ты. Ты ль меня не знаешь? – Так что ж за горе? – Я не предвидела, и проспала. – Впервые чушь такую слышу. Ты отговаривала всю компанию лететь этим рейсом в Москву? – Ну, да. Я и Марину просила мне помочь. Но делала я это из-за Тины. Та встретила очередного принца. – Так это Тина с просьбой и сбила тебя с толку. Не стала бы ты, Аннушка, как дочке не хотелось бы, менять билеты и отлет откладывать. Да и друзей на то же уговаривать. Это что, ерунда, в конце летнего сезона билет с юга в Москву на близкую дату оформить? – Нет, это очень сложно. Я беспокоила Георгия, он через метеорологов сумел возможность отыскать. – И это ради того, чтобы Тина свела знакомство с каким-то хахалем? Анна даже раскраснелась, и ловила каждое слово. – Тебе открылась близость катастрофы. Ты всех своих пыталась уберечь. А Тина? Отвлекающий пролог перед трагедией. Сумела своей просьбою отвлечь от сути дела. Но не смогла тебя остановить. Ты все предвидела. И сделала, что в силах. |