Онлайн книга «Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов»
|
– Он выбросил труп в море, – прошептала Лика, разглядывая обрывавшиеся у кромки берега следы. – А ведь поднялись большие волны! Уже когда я купалась, плыть было невозможно, меня пару раз больно ударило волной. Но очень уж мне хотелось окунуться… А потом, когда мы загорали, море заштормило, мы даже переставили шезлонги подальше, и… Волна вдруг с шипением вынесла на берег серебристую ленточку с оригинальным кулоном. Совсем недавно он украшал нежную шейку Эмилии. Бижутерия была очень стильной, но явно копеечной, поэтому грабители, забравшие дорогие часы француженки (настоящие «Шопар», стоят больше трех тысяч евро; двое суток в подвале весьма способствуют выяснению таких мелких подробностей), на украшение не польстились. И вот кулон все-таки покинул свою несчастную хозяйку… Лика присела на корточки, взяла кончик серебристой ленточки. – Вот вы где! – раздалось за ее спиной. – Просто необитаемый остров какой-то! Лика обернулась, кивнула подошедшим Кристине и Салаху. Лица обоих были очень обеспокоенными. – Мы тут уже с ног сбились, пытаясь разыскать хоть кого-нибудь. – Кристина скосила глаза. – Что это у тебя? Кулон француженки? Наверное, купалась, потеряла. – Говори по-английски, – потребовал Салах. И, пристально глядя Лике в глаза, поинтересовался: – У меня пропала сумка с украшением. Ты ее видела? Я не обвиняю именно тебя, конечно, и… Он что-то еще продолжал объяснять, однако Лика Вронская уже не слышала его слов. Пазл произошедших событий молниеносно сложился в ее голове. Вот неизвестный еще вор возвращается из домика Кристины и Салаха. В его руках – сумка с венцом. Он торопится поскорее улизнуть. Но, как назло, сталкивается с Эмилией, возвращавшейся к себе после уборки посуды в ресторане. Эмилия слишком эмоциональна. Она не умеет держать язык за зубами, договориться с такой женщиной о полном молчании с ее стороны невозможно. Не тот она человек, на которого можно положиться: она нервна, истерична, постоянно взвинчена… Вариантов действий у преступника немного, и он расправляется с Эмилией. Убийца вонзает ей в грудь нож и вдруг вновь слышит чьи-то шаги. Его счастье: на дорожке показывается Сергей. А он – натура нежная: как увидит кровь, сразу и отключается. Никаких активных действий с его стороны не последует, ни намека на попытку оказать сопротивление или помощь жертве. Убедившись, что Сергей потерял сознание, убийца утаскивает труп француженки и сбрасывает его в море. Зачем он избавился от трупа? Чтобы отвести от себя подозрения! Отсутствие трупа всегда порождает дополнительные версии. Возможно, преступник не думал, что ранение Эмилии приведет к заметным кровавым следам; возможно, он хотел как-то замаскировать ее кровь, но не успел. Туристы терялись бы в догадках: «Где француженка? Произошел несчастный случай или преступление?» Действительно, если тела нет, возникает слишком уж много различных предположений и… Она очнулась от своих мыслей, почувствовав, что ее энергично трясут за плечи. – Смотри, у тебя, кажется, имеется такая же штука? – спросил Андрей, вертя в руках черный округлый пластиковый предмет. – Кристина говорит, что нашла этот карандаш под дверью номера. – Это не карандаш, правильное название – ленспен. – Лика протянула руку и щелкнула пальцем по кнопке сбоку. – Вот, видишь, поворачивается – и выезжает кисточка. Но кисточка здесь не главное. Самая важная штука – вот тут, на противоположном конце – такая карбоновая пластинка-нашлепка для протирания объектива. Кисточкой можно убрать пылинки, а резинкой – очистить стеклышко от следов брызг. Очень актуально для съемок на море или во время дождя. Только надо дождаться, пока объектив просохнет. Иначе черные разводы на стекле останутся. – Вы фотограф? – отчего-то неприязненным тоном осведомилась Кристина. Вронская покачала головой: – Нет, я журналист и писатель. Фото – это просто хобби, в отпуске люблю пощелкать, все-таки фотографии – это память. У меня камера самая простая была, хотя и зеркальная. Фотик мой сперли… А ленспен – точно мой, здесь есть приметная царапина от зубов моей собаки. – А как этот ленспен оказался под дверью нашего номера? Да еще как раз после того, как украли сумку Салаха?! Лика пожала плечами: – Понятия не имею! Он лежал в моей сумке для фотоаппарата вместе с фотиком и дополнительным объективом. Как он оттуда выпал и почему оказался у вашего бунгало – не знаю. Думаю, бандиты, вытаскивавшие вещи из наших номеров, объяснили бы вам это лучше меня. Вы что, подозреваете, что это я стянула ваше украшение?! Да поймите же, это просто совпадение, что моя вещь оказалась у вашего домика! Я за фотоаппарат вообще не бралась, поставила рюкзак в шкаф и на пляж полетела. Мы же только приехали, мне искупаться хотелось. А вечером уже заварилась вся эта петрушка с бандитами… Вы с ума сошли – такие обвинения! – Девушка, не надо так нервничать. Никаких обвинений. Я только поинтересовалась. – Знаете, похоже, Эмилию убили. – Лика внимательно наблюдала, какую реакцию вызовут ее слова. Первый мимический «рисунок» на их лицах – выражение недоумения и недоверия, сменившееся страхом. – Ее труп якобы видел Сергей. И грохнулся в обморок. Там, на дорожке, по которой туристы спускаются к пляжу, целые лужи крови. Кровавые следы волочения ведут сюда, к необустроенному участку моря. Похоже, убийца сбросил труп в воду. И кулон – это все, что осталось от Эмилии… Она наблюдала за растерянными лицами Кристины и Салаха, лихорадочно обдумывая одно весьма существенное предположение: «А что, если это Ганс во всем виноват? Ганс выказывал явный интерес к украшению. Салах его отшил, заявил, что ничего ему не покажет и не объяснит. Тогда немец и украл венец! Убил Эмилию… А потом, убедившись, что случайно проходивший мимо Сергей потерял сознание, побежал звать на помощь, стремясь обеспечить себе алиби… Он ведь выглядел очень возбужденным. И сразу же заговорил: никакого трупа нет, танцор просто сошел с ума. Все это очень подозрительно!» От этих мрачных мыслей ее отвлекла жизнерадостная улыбка американца Стивена. – Как поживаете? – дежурно осведомился он. – Может, вы придумали, как всем нам выбраться с острова? У Лики невольно вырвалось по-русски: – Очень плохо мы поживаем! Я бы даже сказала – настолько ужасно, что хуже, кажется, уже не бывает… * * * – Стивен, где ты был?! – Дженни старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, но еле сдерживала нервную дрожь и слезы. – Я тебя спрашиваю: где ты был?! Неужели ты не понимаешь, что я нуждаюсь в поддержке, в твоем постоянном присутствии! Я и так натерпелась такого страха! И вот стоило мне только отправиться в душ, как тебя и след простыл… |