Онлайн книга «Талисман Михаила Булгакова»
|
– Ничего не понимаю, – Наталия заглушила двигатель автомобиля и посмотрела в окно, на алеющий закат, идеальное освещение для романтической прогулки. – Тогда почему этого Власюка не изолировали? Почему он работает? И он, кстати, не выглядит таким уж чтобы совсем психическим. Не без странностей, да. Но кто из нас полностью нормален? – Наталия, я – не медик. Мне сложно говорить о заболеваниях психики, я в этом не понимаю ничего. Я ездил в диспансер, разговаривал с врачами. Они меня уверяли, что у них были основания снять диагноз. Но потом я пообщался с медсестрой. И у той была своя версия. Девушка рассказала, что вроде бы Власюк неоднократно давал деньги врачам, делал дорогие подарки. Якобы у него была долгая устойчивая ремиссия. И ему требовалась нормальная медицинская справка для того, чтобы водить машину. Я по базе ГИБДД проверил – ему действительно водительское удостоверение выдали, и автомобиль на его имя зарегистрирован, значит, ездит… Понимаете, меня вот что смущает. Как-то слишком быстро Власюк на вас вышел. Как будто бы специально мониторил Интернет… – Но это специфика нашего времени. Люди все быстрее реагируют на события, общаются. – Или он чего-то боялся? И следил за тем, появилась ли информация об убийстве и о браслетке Михаила Булгакова?.. – Знаете, Олег, я тоже иногда так думаю. К тому же статистика свидетельствует о том, что, несмотря на риск, преступник все равно максимально старается использовать все возможности, чтобы попасть на место происшествия, общаться с родственниками жертвы, пытаться узнать о расследовании. Это опасно, но в голове у них что-то перемыкает, и их просто тянет на поиски приключений. Все это так. Но потом я подумала – ведь если бы этот Власюк меня не нашел, я бы ничего о нем не знала. Не знаю, когда бы мы до него добрались. Это же какие железные нервы должны быть, чтобы самому в петлю лезть. И я уже начинаю сомневаться в статистике, в этой тенденции – якобы преступники, как мотыльки, летят на обжигающий огонь. И еще сегодня встречалась с человеком, обладающим экстрасенсорными способностями. Он рассказал мне, что Власюку самому грозит серьезная опасность. Его могут задушить – экстрасенс это четко увидел. – Наталия, и все-таки я вас очень прошу – будьте осторожны. Я собираюсь распечатать фото Власюка и показать его на станции рядом с дачным кооперативом, где находится дача вашего сына и где был убит Тимофей Козлов. – Отличная идея! Можно завтра составить вам компанию? Получив согласие Олега, Наталия попрощалась, отложила сотовый телефон и завела «тушкана». Настроение у нее было грустным. Встреча с Денисом, казалось, растревожила старую рану. Обрушившийся ливень воспоминаний сделал реальную жизнь пресной и серой. А все счастье вдруг переместилось в одни-единственные глаза, ладони, губы. «Я люблю своего мужа. Мне надо спасать сына, – убеждала себя Наталия, маневрируя в транспортном потоке. – С Денисом у меня нет будущего, нам обоим это не надо, нам обоим слишком больно…» Когда Наталии позвонили волонтеры из собачьего приюта и сообщили, что им нужна помощь в кормлении собак, она очень обрадовалась. По крайней мере, будет чем заняться сегодня вечером. Лучше работать, чем предаваться глупым воспоминаниям и фантазиям… Глава 5
Елена Булгакова, 1934 год, Москва По просьбе МА я стала вести этот дневник. Сам он боится писать дневники. Изъятые у него записи так и не были возвращены. Но когда все-таки какие-то важные жизненные события не фиксируются на бумаге, МА чувствует себя потерянным и беспомощным. МА очень близок мне. Я всегда знала, я чувствовала – когда любишь человека по-настоящему, то можно каждую минуту проводить вместе и иметь общие мысли, общий воздух, прорастать друг в друга всем своим существом. Мне кажется, что я любила МА даже тогда, когда мы еще не были знакомы. Когда я томилась в одиночестве в огромной квартире Шиловского; когда я томилась, ведя с Шиловским точно такие же чинные разговоры, какие должны благонравные жены вести со своими мужьями; когда я жила жизнью, похожей на сон, – я совершенно отчетливо знала, что где-то есть мой любимый понимающий человек, и только рядом с ним жизнь станет такой, какой она должна быть. Я полюбила МА в тот самый миг, как увидела. Я поняла, что это он и есть – моя судьба. Когда МА дрожащими пальцами завязывал рукав моего платья, я уже готова была отдать за него жизнь. И все-таки я предала его на долгих полтора года. Детки мои – Женя-маленький [11] , Сереженька, сыночки, родные… Только ради них я и пыталась отказаться от своей любви. Каждый день без МА я погибала, полтора года пытки и боли – вот какое это было время. Видя несчастной свою мать, и дети мои тоже страдали. Думаю, если бы я не вышла в отчаянии на улицу и не встретила в тот день, в ту же минуту и именно в ту секунду МА и если бы он не сказал, что тоже не может без меня, – то не было бы меня уже на этом свете… Шиловский, конечно, пытался меня удержать от развода. Но потом смирился, понял: невозможно противостоять судьбе. У них с МА состоялся долгий разговор, участвовать в котором бывший муж мне не позволил. Не знаю, о чем говорил МА Шиловский. Лицо у МА еще долго потом было бледным, а кулаки сжимались. МА только рассказал, что Шиловский угрожал ему пистолетом, но потом взял себя в руки. Расставаться с Любой МА тоже было тяжело. Я это очень хорошо понимаю. Потому что, как бы ярко ни пылала в душе любовь, сердце разрывается от жалости к тем близким людям, которые невольно обожглись, оказавшись рядом с внезапно вспыхнувшей страстью. У меня не было никаких сомнений: МА полюбит сына моего Сереженьку [12] всем сердцем. Сережа – чудный мальчик, послушный, смышленый, как не полюбить такого! Но я очень опасалась, как Сережа воспримет МА, не будет ли он чувствовать себя несчастным. Какими же смешными кажутся мне теперь те сомнения! Первую нашу зиму мы провели чудесно: дружно болели гриппом, МА читал Сереже Киплинга, я записывала за МА сцены пьес и романов. Счастье наше было общим и безграничным! МА – первоклассный артист. Мы с Сережей просто чуть животики не надорвали от хохота, когда МА, воротившись из театра, чинно цитировал объявление месткома. – Товарищи, которые хотят ликвидировать свою неграмотность или повысить таковую, пусть обращаются к товарищу Петровой, – провозглашал МА и хитро прищуривался: – Сережа, мальчик мой, вы готовы повысить уровень своей неграмотности? |