Онлайн книга «Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках»
|
Шумно втягиваю воздух. Черт. Как хорошо. Как хорошо! Прижаться к обнаженной коже… Вынимаю член и снова вхожу в нее, медленно, чувствуя каждый драгоценный миллиметр тела Аны. Она стонет и прижимается ко мне. О да, Ана! Начинаю двигаться быстрее, а она лишь крепче держится за край мраморной раковины, я хватаю ее за бедра, быстрее, быстрее, уже долблюсь в нее… Беру ее… Обладаю ей! Не ревнуй, Ана. Я хочу лишь тебя. Тебя! Нахожу пальцами ее клитор и ласкаю, дразню, возбуждаю ее так, что у девушки снова подкашиваются ноги. – Вот так, девочка, – хрипло шепчу я, выдалбливая ритмичными движениями, как бы доказывая, что она моя, моя… Не спорь со мной. Не сопротивляйся мне! Она напрягает ноги, начинает дрожать всем телом… И вдруг вскрикивает от нахлынувшего оргазма, увлекая меня за собой. – Ох, Ана… – выдыхаю я и разрешаю себе кончить тоже, внутри нее; в глазах у меня темнеет. Да… – Девочка, когда же я тобой насыщусь? – шепчу я, зарываясь лицом ей в волосы. Потом медленно опускаюсь на пол, увлекая ее за собой, обнимая ее руками. Она садится, шумно дышит, клонит голову мне на плечо. Боже правый. Испытывал ли я подобное? Я целую ее волосы, и девушка затихает в моих объятиях, прикрыв глаза; дыхание постепенно замедляется до обычного ритма. В ванной влажно, жарко, потно, но я не хочу никуда двигаться. Она садится поудобней и говорит: – У меня кровь. – Мне это не мешает. – Не хочу ее отпускать. – Я заметила, – сухо отзывается она. – А тебе мешает? – Напрасно. Это же естественно. Я знал только одну женщину, стеснявшуюся секса во время менструации, но от нее такой дребедени не терпел. Я поразительно многое спускаю Анастейше, словно она – вовсе не кандидат на должность моей нижней. Кто же она? Моя… девушка? – Нет, вовсе нет. – Ана смотрит прямо на меня ясными голубыми глазами. – Хорошо. Примем ванну. Я выпускаю ее из объятий, и она на секунду хмурится, уставившись на мою грудь. Розовые щечки слегка побледнели, она смотрит на меня затуманившимся взглядом. – Что такое? – спрашиваю я, встревоженный ее выражением лица. – Шрамы… Они у тебя не от ветрянки. – Нет, отнюдь, – отзываюсь я ледяным тоном. Не хочу об этом говорить. Я встаю, протягиваю ей руку и помогаю встать. Глаза у нее расширились от ужаса. Так и до жалости недалеко. – Не надо так на меня смотреть, – предостерегаю я и отпускаю ее руку. Мне не нужна твоя чертова жалость, Ана. Не суйся туда. Она рассматривает свою ладонь, надеюсь, должным образом вразумленная. А потом чуть слышно спрашивает: – Это она сделала? Я не отвечаю, лишь пытаюсь сдержать внезапную ярость. Молчу, и это вынуждает ее посмотреть мне в глаза. – Она? – рявкаю я. – Миссис Робинсон? Ана бледнеет от моего тона. – Она не зверь, Анастейша. Разумеется, это не она. Не понимаю, отчего тебе так хочется ее демонизировать. Ана прячет глаза и, торопливо протиснувшись мимо меня, забирается в ванну и опускается в пенную воду. Мне больше не видно ее тело. Потом сокрушенно оглядывается на меня и говорит: – Просто интересно, какой бы ты был, если бы не встретил ее. Если бы она не познакомила тебя с… хм… Темой. Дьявол! Опять говорим о Елене. Я делаю шаг к ванной, опускаюсь в воду и сажусь на сиденье так, что она не может до меня дотянуться. Мы молчим; слышно биение крови в ушах. Черт. Она не сводит с меня взгляда. Угомонись, Ана! Нет. Даже не собирается. Я качаю головой. Невозможная девчонка! – Если бы не миссис Робинсон, я бы, вероятно, кончил так же, как моя биологическая мать. Ана молча убирает за ухо влажную прядь волос. Что сказать о Елене? Вспоминаю наши отношения: Елена и я. Все эти восхитительные годы. Секреты. Тайные встречи. Боль. Удовольствие. Освобождение… Упорядоченность и спокойствие, которые она привнесла в мой мир. – Она любила меня так, как мне… подходило, – бормочу я почти себе под нос. – Подходило? – изумляется Ана. – Да. Ана заинтересованно ждет продолжения. Черт. – Она увела меня с той смертельной дорожки, по которой я уже катился, – тихо говорю я. – Очень сложно расти в идеальной семье, когда сам ты не идеален. Ана резко переводит дыхание. Черт. Бесит меня этот разговор! – Она тебя все еще любит? Нет! – Вряд ли, не в том смысле. Я тебе твержу, что все давно закончилось. Все в прошлом. Я не мог бы этого изменить, даже если бы захотел, – а я не хочу. Она спасла меня от меня самого. Я этого прежде ни с кем не обсуждал. Кроме доктора Флинна, конечно. И тебе сейчас рассказываю лишь потому, что ты должна мне доверять. – Я тебе доверяю, – откликается она, – я просто хочу узнать тебя получше. Однако всякий раз, когда я пытаюсь с тобой поговорить, ты меня отвлекаешь. – Ох, бога ради, Ана. Что ты хочешь знать? Что мне сделать? Она разглядывает собственные руки под водой. – Я стараюсь понять. Ты такой загадочный. Я прежде таких не встречала. Спасибо, что отвечаешь на мои вопросы. С внезапной решимостью она придвигается под водой ко мне, садится рядом и прижимается всем телом. – Пожалуйста, не злись на меня. – Я не злюсь на тебя, Анастейша. Просто не привык к таким разговорам… допросам. Такое у меня бывает только с доктором Флинном и с… Черт! – С ней? С миссис Робинсон? Ты с ней разговариваешь, – чуть слышно тянет она. – Да, разговариваю. – О чем? Я так резко разворачиваюсь к ней, что вода выплескивается из ванной на пол. – Ты не отступишь, да? О жизни, о мире… о делах. Анастейша, мы с миссис Р знаем друг друга давным-давно. Можем обсуждать что угодно. – И меня тоже? – Да. – Почему вы говорите обо мне? – Теперь в ее голосе чувствуется обида. – Я еще не встречал таких, как ты, Анастейша. |