Книга Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках, страница 17 – Эрика Леонард Джеймс

– Извините, – наконец говорит она, теребя тонкую ткань платка.

Ага, самое время позабавиться.

– За что ты просишь прощения, Анастейша?

– В основном за то, что позвонила пьяная. Ну и много еще за что, – бормочет она.

– Со всеми бывает. Надо знать свои возможности. – Почему мне так нравится дразнить эту девушку? – Нет, я всей душой за то, чтобы раздвигать границы, но это уже чересчур. И часто с тобой такое?

Возможно, у нее серьезные проблемы с алкоголем. Это меня беспокоит, и я раздумываю, не позвонить ли матери, чтобы она порекомендовала соответствующую клинику.

Ана хмурится, брови складываются домиком, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не поцеловать. Потом она начинает говорить, и в ее голосе слышится раскаяние.

– Нет. Такое со мной в первый раз, и у меня нет желания повторять эксперимент.

Анастейша поднимает на меня нетрезвый взгляд и покачивается. А вдруг вырубится? Не раздумывая, беру ее на руки. До чего же она легкая! Слишком легкая. Меня это изрядно бесит. Теперь понятно, почему она так напилась.

– Успокойся, я отвезу тебя домой.

– Надо предупредить Кейт, – говорит она, кладя голову мне на плечо.

– Мой брат ей скажет.

– Кто?

– Мой брат Элиот сейчас разговаривает с мисс Каваной.

– Э?..

– Он был вместе со мной, когда ты позвонила.

– В Сиэтле?

– Нет, я живу в «Хитмане».

И моя погоня за призраком увенчалась успехом.

– Как вы меня нашли?

– Отследил твой мобильный. – Иду к машине. Хочу отвезти Ану домой. – У тебя была с собой сумка или куртка?

– Э-э… вообще-то, да. И то, и другое. Кристиан, пожалуйста, мне нужно предупредить Кейт. Она будет волноваться.

Останавливаюсь и прикусываю язык. Кавана ничуть не волновалась из-за того, что оставила подругу наедине с не в меру ретивым фотографом. Родригес. Точно, так его зовут.

Скрепя сердце ставлю Ану на ноги и веду внутрь. Держась за руки, мы идем к столику Кейт. Один из парней еще там, сидит всеми покинутый и злой.

– А где Кейт? – спрашивает Ана, стараясь перекричать шум.

– Пляшет, – отвечает парень, уставившись на танцпол карими глазами.

Ана забирает свою куртку и сумочку – и прикасается ко мне. Я застываю. Черт! Сердце срывается в галоп, накатывает темнота и вцепляется мне в горло своими черными когтями.

– Она на танцполе, – кричит Ана мне в ухо, отвлекая от накатившего страха.

И вдруг тьма отступает, сердце бьется ровнее. Что?!

Я закатываю глаза, чтобы скрыть смущение, и веду Ану в бар, беру большой стакан воды со льдом и передаю ей.

– Выпей.

Глядя на меня поверх стакана, она делает робкий глоток.

– Допивай! – командую я. Надеюсь, этого достаточно, чтобы устранить последствия отравления, и похмелья у нее не будет.

Что бы с ней случилось, не вмешайся я? Настроение падает.

Я думаю о том, что случилось со мной. Ее прикосновение. Моя реакция. Настроение падает еще ниже.

Допивая воду, Ана покачивается, и я придерживаю ее за плечо. Мне нравится ее касаться. Она как нефть на моих глубоких темных водах. Хм, цветисто выражаешься, Грей.

Она отставляет стакан, я возвращаю его в бар.

Ладно. Она хочет переговорить со своей так называемой подругой. Я изучаю забитый телами танцпол, с содроганием представляя, как все они меня касаются, пока я пробираюсь через толпу.

Стиснув зубы, беру Ану за руку и веду к танцполу. Она неуверенно мнется. Ничего не поделаешь: хочешь поговорить с подругой, придется со мной станцевать. Если уж Элиот уходит в отрыв, его не остановить. Вот и скоротали вечер вдвоем…

Резко дергаю Ану за руку, и она падает в мои объятия. С таким телесным контактом я как-нибудь справлюсь. Когда я готов к прикосновению, то можно и потерпеть. К тому же я в куртке. Увлекаю Ану за собой туда, где на радость всем зажигают Элиот и Кейт. Не прерывая танца, Элиот склоняется ко мне и окидывает нас скептическим взглядом.

– Я отвезу Ану домой. Скажи Кейт, – кричу я ему в ухо. Он кивает и обнимает Кейт.

Ладно. Пора везти мисс Пьяный Книжный Червь домой, вот только ехать она не хочет. Ана озабоченно смотрит на Кавану. Уйдя с танцпола, оборачивается, затем переводит одурелый взгляд на меня и слегка пошатывается.

– Черт побери! – Она отключается посреди бара, и я только чудом умудряюсь ее поймать. Так и тянет перекинуть пьяную девицу через плечо. Впрочем, это привлечет лишнее внимание, поэтому я снова беру ее на руки, прижимаю к груди и несу на воздух.

– Господи ты боже мой, – шепчу я, выуживая ключи из кармана джинсов. Как ни странно, мне удается усадить Ану на пассажирское сиденье и пристегнуть.

– Ана! – Я трясу ее за плечо, потому что она сидит пугающе тихо. – Ана!

Она бормочет что-то нечленораздельное. Знаю, надо бы отвезти ее домой. До Ванкувера далеко. Вдруг ее опять стошнит? Ни к чему, если «Ауди» пропитается запахом рвоты. От одежды Аны и так уже изрядно пованивает.

И я решаю отправиться в «Хитман», убедив себя в том, что делаю это ради ее блага.

Ага, кому ты втираешь очки, Грей?

Поднимаюсь из подземного гаража в номер, держа на руках спящую Ану. Нужно снять с нее джинсы и обувь. От одежды пахнет рвотой. Хорошо бы девушку искупать, но это будет уже совсем за рамками приличия. Хотя разве я уже за них не вышел?

В номере бросаю ее сумочку на диван, отношу Ану в спальню и кладу на кровать. Она бормочет во сне, не просыпаясь.

Быстро снимаю с нее кеды и носки, складываю в пластиковый стиральный мешок. Потом стягиваю джинсы, проверяю карманы и запихиваю туда же. Она снова падает на кровать, раскидывает бледные руки-ноги, будто морская звезда, и я представляю, как она обхватывает меня ногами за талию, а ее запястья привязаны к косому кресту. На колене синяк – не от падения ли в моем кабинете?

С тех пор она отмечена… Как и я.

Сажаю ее, она открывает глаза.

– Привет, Ана, – шепчу я, медленно снимая с нее куртку.

– Грей. Губы, – бормочет она. Интересно, что она видит в своем пьяном забытье? Надеюсь, ей приснится эротический сон со мной в главной роли. Ловлю себя на странной мысли, что и в жизни хотел бы стать для этой девочки самым главным. Центром ее вселенной. Что это со мной?

– Да, милая. – Кладу ее обратно на постель. Она опускает веки, откатывается на свою половину и сворачивается клубочком. Накрываю ее одеялом и целую в волосы. Без грязной одежды она вновь обрела свой запах. Яблоки, осень, свежесть и очарование… Ана. Губы приоткрыты, ресницы веером лежат на бледных щеках, кожа без единого изъяна. Разрешаю себе еще раз погладить ее по щеке кончиком указательного пальца. И все.