Онлайн книга «Игра в Иную Реальность. Хранитель»
|
– Возможно… Только вот не знаю, чей, – смеётся Алиса. Писатели заходят в башню, где проходит выставка корон. Шикарные экземпляры с указанием лиц, которым они некогда принадлежали, медленно проплывают мимо. Писатель периодически спрашивает Алису: – Как тебе эта? – Неее, эта не нравится, – улыбается она. – А эта? – А эта – ничего, да… Писатели заходят в сувенирный магазинчик. Здесь, в отличие от Аббатства, короны продаются большие. Но Алисе они не нравятся. Писатель берёт одну из них, возлагает Алисе на голову, достаёт фотоаппарат и фотографирует. Алиса смеётся, а Писатель спокойно произносит: – Всё, ты – Королева… Теперь уже точно… Во внутреннем дворике Писатель фотографирует Алису с бифитером – стражником Тауэра, как внезапно к Алисе подходит… ВОРОН. – Смотри! – восклицает она. – Все – там, внизу, а этот решил прогуляться. Разве мы не похожи? Писатель фотографирует их вместе, а потом спрашивает: – Ты специально выбирала для Лондона исключительно чёрно-белую одежду? Алиса оглядывает себя с ног до головы и осознаёт: действительно, всё, что она взяла в Лондон, – либо чёрного, либо белого цвета, за исключением свитера, он – чёрно-белый. – Нет, так получилось… – Ладно, Королева, поехали в Гринвич обнуляться, чтоб жизнь заиграла всеми цветами радуги… * * * Гринвич. День. СОЛНЦЕ!!! Писатели заходят в первый вагон поезда с автоматическим управлением и усаживаются прямо на передние сиденья, где в обычных поездах расположена кабина машинистов, чтобы почувствовать разницу. В окнах мелькают бедные районы Лондона, затем появляется новый банковский – аналог Сити – гигантские стеклянные небоскрёбы Canary Wharf. И вот наконец они выходят на нужной остановке, добираются до входа в парк и медленно поднимаются на холм Королевской Обсерватории. «Удивительно и неправдоподобно, но в Гринвиче светит солнце! К чему бы это?» – размышляет Алиса и рассказывает Писателю про Нулевой Меридиан. Писатель скептически улыбается и по дороге фотографирует небо в «решётках веток». – Любишь готику? – спрашивает Алиса, уже заранее зная ответ. – Обожаю. – Там, в костёлах, очень мрачно. Разве нет? – Мрачно, – соглашается Писатель. – Но я же – католик… Они рассказывают друг другу истории из трудного детства. Алиса размышляет: почему так? Почему у них обоих оно было чёрным, а сейчас ей нравится тепло, солнце, всё яркое и светлое, а Писателю – мрачные места и чёрные голые ветки деревьев? Она тоже когда-то убивала своих персонажей в рассказах, а теперь, наоборот, пытается всех спасти… Но не находит ответа. Алиса подбегает к Нулевому Меридиану и подпрыгивает на нём от радости. Она протягивает руки к небу, на котором светит Солнце. Писатель фотографирует её и так, и сяк. Алиса поочередно ступает по обеим сторонам линии Меридиана, начинает танцевать и даже что-то мурлычет себе под нос. – Что ты там поёшь? – Стихотворение. Оно пришло ко мне, когда я была на платформе «Девять и три четверти». – Так сделай его достоянием общественности… – «Туман окутал пеленой, мостам не хватит жёсткости… Вращая пальцем шар земной, Соляр меняю в плоскости. Не цельтесь в старую мишень, сыграем лучше в салочки! – сквозь стену с шапкой набекрень под взмах волшебной палочки… Вы, судьи, в зеркале кривом, смеётесь – вас не вылечить! Танцую вальс на нулевом меридиане в Гринвиче!» Писатель улыбается: – Ты такая смешная… – Давай, иди сюда, обнуляйся, ну же! Пусть всё чёрное оставит нас, а жизнь начнётся с чистого листа. Загадывай желание! – Сбудется? – Я была здесь ровно десять лет назад. В апреле, как и сейчас. Осенью у меня резко изменилась жизнь. Настолько резко, что я и предположить не могла. К лучшему. Хотя сначала тяжело так кардинально разворачиваться. Но потом началась действительно новая и самая счастливая глава в моей Книге Жизни. Правда… И я верю, что и сейчас оказалась здесь не случайно. И ты – тоже. Писатель занимает место у Нулевого Меридиана. Теперь фотографирует Алиса. Хранитель грустно смотрит на неё, потому что обнулилась подопечная явно не полностью – в её голове устойчиво присутствует образ Мужчины в Белом. – Значит, осенью, говоришь? Новая и самая счастливая глава? – с улыбкой уточняет Писатель. Алиса кивает: – Однозначно! Осенью! Хранитель Алисы вздыхает. Мрачный угрюмо спрашивает: – Что, Брат, неправда про осень? – Всё – правда. И про осень – тоже. Только Моей до осени нужно ещё добраться. А лето у неё в этом году будет такое… Я бы даже сказал: не будет у неё в этом году лета. Вообще… Вот так, Брат… Они оба смотрят на Алису с печалью. А она сейчас, такая радостная, красивая, счастливая, ни о чём плохом из предстоящего не ведающая, берёт Писателя за руку и ведёт его в музейный домик Королевских астрономов. Писатели медленно обходят экспонаты – телескопы, различные механизмы, похожие на часы, какие-то свитки, – заходят в тёмную комнату. Алиса обнаруживает глобус. Большой-большой. Она подводит к нему Писателя: – Смотри! Это – наш земной шарик, прямо такого размера, каким я вижу его на медитациях. Представь: там, в небе, есть большие люди – монахи, они – ХРАНИТЕЛИ нашего шарика. Они рядом с ним стоят и ладони вот так держат, как у костра, когда руки греешь. Хранители такие же большие, как мы с тобой по сравнению с этим шариком. Сфотографируй меня на память с ним, а? После очередной «фотосессии» Алиса подходит к столу. Странный стол. На нём нарисованы предметы – какие-то чернильницы, карандаши, ручки и табличка, гласящая: «Дотронься, чтобы узнать больше». Алиса дотрагивается и тут же вскрикивает от ужаса – по поверхности быстро-быстро пробегают огромные, жирные, мохнатые с кучей лап… Писатель подходит к Алисе: – Что случилось? – Это плохой стол!!! Он – чёрный!!! Писатель дотрагивается до стола. Алиса зажмуривается. – Алис, не бойся. Это – компьютер с тачскрином. После тех, кого ты боишься, на столе появляется текст с рассказом, и ты можешь перелистывать страницы, чтобы читать дальше. Хранитель обнимает Алису за плечи и уводит от стола подальше: – Это всего лишь знак о том, через что тебе скоро предстоит пройти, именно ПРОЙТИ, чтобы потом оказаться в счастливой осени… Писатели покидают тёмную комнату. У выхода из музея Алиса замечает неприметную лестницу, ведущую куда-то наверх, и взглядом предлагает подняться выше. |