Онлайн книга «Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты»
|
Ну, а вернуть обратно клад – шансов гораздо меньше. А что еще? Тренажерный зал и зал для аэробики. Нет, она и так за день напрыгалась. Зал заседаний, оборудованный телексом и факсами… Не с кем ей заседать. Турецкая баня? Массаж? Да, именно это ей сейчас и нужно. * * * Мелешин положил трубку и потерянно взглянул на Рустама: – «Опели Вектра» есть только в фирме «Let’s». Но они не дают справки о том, кому выдавались машины. Сказали, что такие вопросы – только через полицию… * * * Таня млела под сильными руками молодого массажиста, облаченного лишь в легкие шорты. Она сначала немного испугалась идти к мужчине, но все массажистки-женщины были заняты, и выбирать не приходилось. «Вдруг клеиться будет?» Массажист как будто прочитал ее мысли и ответил на безупречном английском: «Все будет, как вы пожелаете, мадам». Татьяна пожелала сделать только массаж. Бани в «Мармаре» были, так сказать, широкого профиля. Имелись здесь сауна и русская баня. За стеклянными дверями под открытым небом голубел бассейн. Можно было выбежать туда и искупаться. Но Таня отправилась в турецкие бани – они занимали основное место в банном помещении. Там было совсем не жарко. Гулкий полукруглый зал весь отделан розоватым мрамором. Полы теплые. В середине зала – мраморное возвышение. На нем ничком, закрыв глаза, лежал завернутый в длинное полотенце волосатый и усатый мужчина. По периметру зала шли мраморные же скамьи. Через равные промежутки из стен торчали золоченые краны. Тут и там лежали посеребренные шайки и ковшики. Кроме мужика на возвышении, в бане была только одна женщина. Она сидела, завернутая в полотенце, у одного из кранов. Таня решительно подошла к ней. – Могу я присесть с вами рядом? – спросила она по-английски. – Sure! – радушно воскликнула женщина. Мраморный полок был теплым. Теплой была и стена, к которой Таня с удовольствием прислонилась. Таня украдкой взглянула на женщину. Той было уже, наверное, лет под пятьдесят, но ее холеные лицо и плечи свидетельствовали о той работе над своим телом, которую могут позволить себе только очень богатые женщины. – Откуда вы? – радушно спросила иностранка. – Из Москвы. А вы? – Из Эквадора. Выяснилось, что дама просто решила попутешествовать по Европе. Она уже побывала в Лондоне, Париже и еще в десятке европейских стран и городов. Послезавтра летит в Петербург, оттуда – в Стокгольм и Копенгаген. Потом, быть может, она еще съездит в Юго-Восточную Азию. «Вот так, – грустно подумала Таня, – не упустила бы я сокровища – смогла бы вести вот такой же рассеянный образ жизни». – Не знаете ли вы, в чем смысл этой бани? – поинтересовалась Таня. – Сидеть, – улыбнулась дама. – Окатывать ноги и руки водой. Греться. Потом лежать – вот там, на возвышении. Там горячее всего. Главное – все это делать не спеша. – Не спеша? О, это не по мне! С мраморного постамента в центре слез мохнатый мужик. Завидев женщин, подошел к ним. Вежливо спросил на ломаном английском: – Извините… Вы не хотели бы переспать со мной? Все вместе? Вздыбившееся полотенце свидетельствовало о серьезности его намерений. – Благодарю вас, нет, – с достоинством ответила дама из Эквадора. Таня просто поднялась и вышла из зала. Эквадорка из высшего света поспешила за ней. Они отправились в сауну. Горячий пар и ледяной душ – это куда как лучше соответствовало русскому Таниному характеру, нежели долгое и неторопливое сидение в турецкой бане. * * * Через час, распаренная и румяная, Татьяна вышла из бани и направилась в казино. Хоть посмотрит, что это такое. В Москве она ни разу не бывала в подобных заведениях. Считала их бандитскими притонами. Да и денег было жалко. Казино в «Мармаре» поражало фальшивой роскошью. Потолок с золотой лепниной, золотая же униформа у крупье и официанток. Золотые рыбки в огромном аквариуме при входе. И множество людей с золотыми перстнями… В первом зале выстроилась целая батарея игровых автоматов. Их облепляли исключительно «новые турки». Бородатые, в несвежих свитерах и совсем невкусно пахнущие. Они азартно и шумно кормили автоматы блестящими жетончиками. Фу, гадость какая. Здесь Татьяна не задержалась и быстро проскользнула в следующий зал. Тут были в основном европейцы. Шла игра в покер, блэк-джек, баккара. И, конечно, в рулетку. Сколько же здесь народу! И глаза у всех какие-то дикие… Таня с интересом разглядывала, как люди толпятся вокруг игровых столов и горстями швыряют свои фишки. Она обратила внимание на какую-то бабульку. На вид лет сто, не меньше. Все время ставит на «зеро». Ставит по сто долларов. И проигрывает. Моя парижская бабка – которой на самом деле не было! – кажется, писала, что она не отказывает себе в игре в казино… Вот уж сомнительное удовольствие! Татьяна решительно подошла к кассе и обменяла свой купон на фишку. Кассир с легким презрением спросил: «Это весь ваш обмен?» Таня не удостоила его ответом. Ей хотелось поскорее выбраться из этого «золотого» места, в котором она чувствовала себя абсолютно чужой. Она взяла в баре бесплатный кампари с апельсиновым соком и подошла к тому столу, за которым играла бабулька. Осторожно пристроила свою фишку на «тринадцать». Крупье быстро наклонился и сдвинул ее фишку с единственным словом: «No!» Татьяна смутилась – она, наверно, сделала что-то не то? Завертелся волчок рулетки… Таня чувствовала себя дура дурой. Какой-то парень, который стоял позади нее, тронул за плечо и сказал по-русски: – Эту халявную фишку можно ставить только на цвет. А в номер – нельзя. А, вот у них какие правила! Татьяна швырнула свою фишку на «красное». В этот раз крупье промолчал. Рулетка замедляла свой бег. Шарик бессмысленно прыгал по числам… Вот почти что упал на «1» – красное… перепрыгнул на «9» – тоже красное… задержался на «28» – черное… и плавно катится на «3» – красное… * * * «Завгар придурок!» – шипел себе под нос Рустам. Он сидел у стойки бара и издалека наблюдал за столом, у которого стояла Татьяна. Завгар и Мелешин стояли ближе к ней. Этот осел ей что-то сказал! Познакомиться решил, баран проклятый! Рустам утомленно прикрыл глаза. Что за идиоты вокруг! * * * Шарик упал в лунку под номером «3». Полежал в ней – сотые доли секунды – и окончательно остановился на «зеро». |