Книга Не девушка, а крем-брюле, страница 16 – Татьяна Булатова

– Нету, – объявила Хазова и тут же добавила: – Надо идти.

– Пошли тогда! – скомандовала Низамова и направилась по коридору к лестнице с таким видом, как будто в этой школе ей был знаком каждый уголок.

У дверей их перехватили два бравых молодых человека: юркий Вихарев и раздраженный Тюрин.

– Юлька! – возмутился ее подшефный. – Сколько можно? – От Вихарева за версту несло куревом. – Ты чё там? Уснула, что ли?

– Не ори, – приказала ему Хазова. – У нас Ладова пропала.

– Ну и хрен с ней, – сгоряча ляпнул Вихарев и тут же обжегся: на него в упор смотрели две пары возмущенных глаз. Причем одна ему была хорошо знакома, а вторую он видел впервые.

– Это кто? – поинтересовалась у Юльки Низамова.

– Это Серый.

– И что с того? – Гульназ явно не удовлетворило объяснение Хазовой. Мало ли их Серых вокруг бегает! Каждого, что ли, с собой брать?!

– Это наш человек, – пустила в ход безотказный аргумент Юлька.

– А это, – Низамова кивнула в сторону Тюрина, – тоже наш человек?

– Это с Ленкой, – пояснила Хазова, как будто Ленка была для ладовской подруги авторитетом.

– Короче, – Юлька провела экспресс-совещание прямо у крыльца школы. – Это… – она показала рукой на Низамову.

– Гульназ, – подсказала ей Наумова.

– Гульназ, – завершила начатую фразу Хазова.

– Кто? – расплылся в улыбке Вихарев. – Горгаз?

– Молчи, дурак, – бесцеремонно оборвала его Юлька, – за умного сойдешь. Она с нашей Ладовой дружит.

– С Периной? – снова встрял Вихарев, и Хазова, недолго думая, пнула его по лодыжке.

– В общем, Василису надо найти.

– А чего ее искать-то? – Тюрин на шаг придвинулся к заговорщикам, не переставая украдкой рассматривать Низамову. «Косая на левый глаз Шамаханская царица!» – подумал Илья и перевел взгляд на сосредоточенную Наумову, возвышающуюся над ними почти на две головы.

– Ну не знаю, – вдруг осмелела Ленка и, воодушевленная доверием общественности и близостью Тюрина, вновь мрачно предположила: – Вдруг ее уже и в живых-то нету.

– Здрасте-пожалуйста! – всплеснула руками Юлька. – Ты сейчас договоришься, Наумова.

– Ладно! – Низамовой надоела вся эта таинственность. И ее не на шутку стала раздражать Хазова, почему-то возомнившая себя главной в поисках без вести пропавшей Ладовой. – Раздули из мухи слона. Всем спасибо – я пошла.

– Куда? – заволновалась Наумова.

– Куда надо, туда и пошла, – огрызнулась Гулька, проклиная себя за неожиданно возникшую симпатию к этой не понятно что возомнившей о себе Хазовой, о которой она еще вчера и знать-то ничего не хотела, владея Ладовой полностью и единолично, не желая делить ее ни с кем. И вот на тебе – пожалуйста, сразу четверо. Девять лет им не было никакого дела до ее подруги, а теперь шагу ступить нельзя.

– Слушай, Гуля. – Юлька попыталась поговорить с новой знакомой спокойно. – Ну, нам же тоже не все равно.

– Чо-о-о?! – возмутилась Низамова. – Девять лет было все равно, а теперь не все равно? Да если б я сегодня к вам в школу не заявилась, вы бы и через год не обнаружили, что пропал человек!

– Ну, предположим, это не так, – кашлянул в кулак Тюрин и сделал шаг к Хазовой.

– Да ты вообще помалкивай! – рявкнула на него Низамова. – Тебе-то что надо?

– Слышь, ты, – грозно двинулся на Гульку Вихарев, готовый разорвать каждого, кто проявит хоть толику неуважения в адрес Юльки. – Ты чё разоралась-то? Я не понял! Да кому твоя Перина нужна?!

– Мне нужна… – неожиданно строго сказала Хазова, и все разом замолчали. – Она права, – Юлька кивком головы указала на разбушевавшуюся Низамову. – Девять лет! Ладова девять лет сидит передо мной на первой парте, а я ее рассмотрела-то только вчера, может быть, когда ее Ежиха прессовала.

– Ну и чё? – растерялся Вихарев.

– Ну и то. Нехорошо это, – погрустнела Хазова, от природы наделенная чувством справедливости.

– Да меня сейчас вырвет, – прошипела Низамова. – Эти ваши сопли-слюни: вот Ладова сидела, вот мы на Ладову не обращали внимания, вот надо Ладовой помочь… Не на-до! Не надо Ладовой помогать. И любить Ладову не надо! Обойдется без вас Ладова! – выкрикнула Гулька и смело двинулась на вытянувшихся перед ней Василисиных одноклассников. – А ну, дайте пройти, – бросила она, и те послушно расступились.

– Смотри, как чешет, – отметил Вихарев и заливисто засвистел Низамовой вслед.

– Заткнись, придурок! – заорала Юлька. – Я тоже пойду.

– Давай! – наконец-то разозлился Вихарев. – Иди! Скатертью дорога!

– А мы? – робко уточнила у Тюрина дылда Наумова.

– Ну а чего мы будем от коллектива отрываться? – с ехидной улыбочкой ответил Тюрин и двинулся за Хазовой с таким выражением лица, как будто ничего более неприятного и быть не может.

На самом деле сердце индивидуалиста Тюрина начало подпрыгивать в груди, как только он услышал о том, что пропала Ладова. Но Илья ничем не выдал своего волнения, всем своим видом показывая, что ему на самом деле абсолютно все равно.

– Э! Илюха! – растерялся Вихарев. – Ты тоже с ними?

– Мы тоже, – ответила за Тюрина Наумова и двинулась за Ильей, как евреи за Моисеем.

– Ну и идите вы все! – прокричал им Вихарев вслед, но через мгновение бросился за одноклассниками.

Так они и шли, затылок в затылок, не осмеливаясь сократить дистанцию между собой и целеустремленно шагавшей к ладовскому дому Гулькой, о чем та, кстати, не подозревала, потому что не имела привычки оглядываться. Если уж Низамова с кем-нибудь ссорилась, она уходила с гордо поднятой головой, решительно и глядя исключительно вперед.

Каково же было ее изумление, когда возле самого Василисиного подъезда ее догнали эти четверо, запыхавшиеся так, как будто преодолели многокилометровую дистанцию.

– Чё надо? – зашипела на них Гулька.

– Ничё, – ответила ей Хазова и тряхнула головой, чтобы сдвинуть челку с глаз. – Мы тоже идем.

– Да кто вас звал-то? – делано засмеялась Низамова.

– Никто, – Юлька не собиралась сдаваться.

– А может, ее и дома нет, – печально предположила Наумова, замирая в предвкушении трагического конца.

– Сейчас узнаем, – в один голос воскликнули Гулька и Хазова и ринулись бегом на третий этаж, перескакивая через две ступеньки.

Последним поднялся Тюрин. И представшее его взору запомнилось Илье на всю жизнь: в дверях стояла заспанная Василиса и с недоумением смотрела на столпившихся перед ее квартирой одноклассников во главе с Низамовой.

Ладова протерла глаза и залилась краской: впервые в жизни она не знала, что делать. Поэтому, не догадываясь пригласить гостей в квартиру, глупо поинтересовалась: