Онлайн книга «Лис, который раскрашивал зори (сборник)»
|
После, уже не прощаясь, она спустилась на землю, отошла немного, и перекинулась в бурую лисицу. Я видел, как это выглядит со стороны в первый раз. Лисица взглянула наверх, обнажая рыжие подпалины на шее, и расправила механические черные c золотой гравировкой… крылья?! Я с открытым ртом глядел, как мама воспаряет вверх, и мне первый раз в жизни от жгучей обиды захотелось начистить харю генетике. − Привет, ты как? − это подоспел Дивен, мы некоторое время обменивались взглядами, а позже он меня как всегда успокоил, − это протезные крылья. Ломаются всё время, должно быть. И вообще, как я понял, жена твоего отца не обязательно твоя мать − он ведь мог и второй, и третий раз жениться, а что до лисиц… у всех свои слабости. Я хлопнул его что было сил сбоку по плечу: − Точно! − и отправился к останкам Энкорры, оставив его потирать ушиб. − Ты куда? − уточнил тоном «на всякий случай» Дивен. − Проводить переговоры о запасных частях. И мастера обрадую, у него будет новое судно за счёт моей почтенной вероятной матушки. − А у тебя? − Ещё не решил: сапоги себе куплю или ногу кому-нибудь сломаю. И то, и то может ох и долго согревать!.. Мотор Лёгкой мы перебирали в восемь рук: я, мастер Кейрик, механик мастера Кейрика и Дивен. Рек ходил вокруг нас и дулся, но рисковать мотором я не мог. Через три часа дело было сделано, и мы могли отправляться в путь, но я принял решение переночевать в Угольных Спиралях, ведь весь экипаж не спал уже почти сутки, да и дирижаблю нужно было успокоиться, передохнуть. Странно, но когда мы вышли на улицу, ни фельдшеры ни огнеборцы к месту крушения Энкорры ещё не прибыли. Здания тоже не опустились. Я, интереса ради, подошел к ближайшей цепи, попинал её немного, и по итогам этого исследования, был готов поклясться, что сила натяжения у неё больше нормальной. Пожав плечами, я выгреб бар Лёгкой почти под чистую оставив там только водку, и раздал спиртное страждущим. Мы с Дивеном устроились в сторонке, где он у меня мой стаканчик и отобрал − мол, всё ещё нельзя. Мы грустно смотрели в черное обычное… ничего особенного. − Я не привык сидеть так низко, − признался я. − Что ты будешь делать, когда вернёшься? − начал гнуть свою нудную житейскую линию Дивен. − То же самое, что делал… − пожал я трезвыми плечами. − А Сайрика? − Не надо о ней. Сайрика… пусть она будет счастлива. Я желаю ей всего наилучшего. Понимаешь… я правда хочу, чтобы она была счастлива. − А если она не сможет этого без тебя? − Дивен, не глупи. Она же выбрала другого механоида, − произнёс я медленно и успокоительно, − всё уже… − я зачем-то посмотрел на свои не слишком чистые пальцы, − всё уже кончено. − Ты не спрашивал себя, почему она сделал это именно сейчас? У неё было семь лет для того, чтобы разочароваться в тебе. − К чему ты клонишь, а, друг мой? − Знаешь, я вообще не должен бы подобного говорить о… женщине, которая, по крайней мере, была твоей, но, по-моему, это всё гормональные всплески. Товарки за станком семь лет ей всё пели одну песню, Руртом этот тоже много лет уже ей предлагал… − Чего? Ты-то откуда знаешь? − Да пока тебя не было, − он неуютно провёл по шее и поморщился, − в общем, он перебрал разок, но там нормально всё закончилось. − Так, а что…, − я поймал себя на полуслове, − ладно. Уже это всё дело прошлое. Если бы я хотел быть с ней, я бы женился. − Ты не мог бы сделать для ваших отношений ничего хуже, чем жениться на ней. − Прости, что? − Ну погляди, как ты себя ведёшь, когда возвращаешься: идёшь в банк, заказываешь там… реагенты, запчасти, потом мне две бутылки пива купил − хоп! На стол. Потом ночью − к Сайрике. Она покормит. Утром − диагностика, дозаказ чего вам там не хватает, и дальше − профилактика-ремонт… − К чему ты это всё? − оборвал я его словоохотливые излияния. − Ты ставишь галочки, как я в технологической карте новых часов. Все галочки на месте − отдавать заказчику. Но я и Сайрика, и твои визиты в Изразцы − это не часы. И вот ты бы женился на ней, точно также, поставив галочку. Ничего не решив, ничего не определив для себя. − Я не могу совместить её и небо, − ответил я серьёзно, − что я, во имя Сотворителя, должен, по твоему мнению, для себя решить? − Не знаю, Кай. Я… не знаю, но пора что-то делать, куда-то уже двигаться. Так, как ты… так нельзя. − Я не могу бросить то, что делаю. От ПОРЗа зависит больше! − Кай, Сотворителя ради, я умоляю тебя − ну что зависит от ПОРЗа? Вы просто раскрашиваете… − …зори. Мы раскрашивает зори, Дивен! Мы даём механоидам ту частичку нужного, тот оттенок необходимого, которого им без нас никогда и нигде не добыть. Ну, ты же часовщик − ты должен понимать, как это важно − чтобы всё, каждая малость была на своём месте. − Как часовщик я понимаю, что часов без погрешности хода не бывает. − Как часовщик ты должен понимать, что сделать эту погрешность меньше − в наших силах! Ты должен понимать, что нельзя пренебрегать малостью − одно слово, одно движение рук, один взгляд могут изменить и меняют всё − я на своём месте. Мне суждено Сотворителем быть там, − я ткнул пальцем в дрейфующую громаду, − и дочертить то, что Сотворитель не дочертил и докрасить то, что он не докрасил, и сделать этот мир в радиусе тысячи километров вокруг Изразцов − счастливее, а само − счастье полнее и многоцветнее, Дивен, многоцветнее! И тогда шестерёнки завертятся быстрей, и эти твои спиральки все и маятники… − Ты правда в это веришь? − А ты − нет? − Нет, я не верю в эту религиозную чушь, − при этих его словах, я снова опустил руку в карман, но открыть письмо опять не решился. Хотя теперь я подумал, что там непременно что-то хорошее. А Дивен продолжил: − Случай, ты береги себя, и выздоравливай скорее. − В смысле? − В смысле двинуть тебе хочется хорошенько, а нельзя. Ты купил информацию о моём происхождении, чтобы бросить меня. − Ну ладно тебе… − Я просто не верю тебе больше, Кай. Я закатил глаза. Не относиться же к этому, в конце, концов, серьёзно… − А в меня − веришь? Дивен усмехнулся: − Это да… |