Онлайн книга «Прилив»
— Что они украли? — Ничего. — Хм, но почему? Что… — Думаю, меня просто хотели напугать. — Из-за… из-за тем, на которые вы пишете? — Да. — Ужас… это те, кто избивает бездомных? — Убивает. Женщина в фургоне умерла. — Я видела. — Посмотрим, попаду ли я на Trashkick, — ухмыльнулась Ева. — Хотите чего-нибудь? Я как раз делаю кофе. — Спасибо, с удовольствием. Ева направилась на кухню. — Вам помочь? — спросила Оливия. — Нет, спасибо. Оливия оглядела оригинально обставленную комнату. Яркие цвета, красивые ковры и стены, заставленные полками с книгами. Интересно, прочла ли Ева их все? Девушка задержала взгляд на полке с фотографиями. Ей, как всегда, стало любопытно. Она встала и подошла к полке. Очень старое свадебное фото, наверное, это родители Евы. Затем более новое: свадьба Евы и атлетического мужчины, и рядом — фото молодой Евы и юного красавца. — Молоко? Сахар? — донесся из кухни голос хозяйки дома. — Молоко, пожалуйста. Ева вернулась с двумя чашками в руках. Оливия помогла ей и взяла одну. Ева жестом пригласила Оливию на диван: — Садитесь. Девушка села на мягкий диван, поставила чашку на стол и кивнула в сторону свадебного фото: — Это ваш муж? — Был. Мы в разводе. Устроившись в кресле, Ева немного рассказала о бывшем муже, когда-то успешном спортсмене. Они познакомились, когда она училась на журналиста. Уже несколько лет как они развелись. Он встретил другую женщину, и развод оказался мучительным. — Проще говоря, он вел себя как скотина. — Какой ужас. — Да. Не могу сказать, что по жизни мне везло с мужчинами, в основном я получала одни тревоги и разочарования. Ева улыбалась, искоса поглядывая из-за чашки. Оливия удивлялась: зачем эта фотография стоит на видном месте, если бывший муж — такая скотина? Она бы сразу ее убрала. Девушка снова кивнула в сторону фотографий: — А этот милый юный мальчик, которого вы обнимаете, был первым разочарованием? — Нет, это мой брат Сверкер, умер от передозировки. — Ева вдруг резко сменила тон: — Ну, всё, хватит обо мне. Оливия вздрогнула и прикусила язык. Очевидно, она снова перешла границу со своими личными вопросами. Когда она это наконец усвоит? — Извините, я не хотела… Извините. Ева смотрела на Оливию. Лицо оставалось неестественно напряженным несколько секунд, потом Ева снова откинулась в кресле и чуть улыбнулась: — Это я должна извиниться. Просто… Голова трещит, ужасный день, извините. Как у вас дела? Пригодилось что-нибудь из материалов? — Да, но я хотела спросить вас об одной вещи. Вы не знаете, на кого Джеки Берглунд работала в восемьдесят седьмом, когда занималась эскорт-услугами? — Знаю. На довольно известного в то время господина — Карла Видеунга, он владел «Голд Кард». Думаю, информация о нем есть в папке. — Правда? Должно быть, я пропустила. Чем занималась «Голд Кард»? — Эскорт-фирма, в которой работала и Джеки тоже. — Хорошо, спасибо. Карл Видеунг, какое забавное имя. — Особенно для порнокороля. — А он им был? — Да, в то время. Вы по-прежнему занимаетесь Джеки? — Да. — Помните, что я вам сказала. — О ней? Что нужно быть осторожной? — Да. * * * Джеки Берглунд стояла у панорамного окна с видом на улицу Норр Мэларстранд и смотрела на воду. Она любила свою квартиру: шесть комнат, последний этаж, потрясающий вид до самых Южных высот. Мешали только сосны на другой стороне улицы. Они закрывали вид. Джеки считала, что с этим нужно что-то сделать. Она повернулась и прошла в просторную гостиную. Несколько лет назад один модный архитектор получил полную свободу действий и создал произведение искусства, смешение холодного, теплого и чучел животных. Совершенно в стиле Джеки. Она налила сухого мартини в маленький бокал и включила диск — танго, которое она обожала. То и дело в квартире бывали мужчины, с которыми она танцевала, но редко кто умел танцевать танго. «Когда-нибудь я познакомлюсь с настоящим танцором, — размышляла она, — с подвижными бедрами и ограниченным словарным запасом». Она с нетерпением ждала этой встречи. Джеки как раз собиралась налить еще мартини, когда услышала звонок. Звонил не ближайший телефон, а тот, который стоял в кабинете. Она посмотрела на часы: почти полпервого ночи. В это время звонили они. Как правило. Клиенты. — Джеки Берглунд. — Привет, Джеки, это Латте! — Привет. — Слушай, у нас тут будет небольшая вечеринка, нам понадобится сопровождение. Постоянные клиенты, такие как Ларс Ернйельм, знали, как выражаться, звоня Джеки. Говорить не слишком напрямик. Подбирать слова. — Сколько вам нужно? — Семь-восемь. Высший класс! — Предпочтения? — Особо никаких, но ты знаешь, желательно с happy ending. [21] — Оʼкей. Куда? — Я скину эсэмэс. Джеки повесила трубку и улыбнулась. «Happy ending» — выражение, заимствованное из меню азиатских девочек. Они его использовали, когда хотели знать, будет ли клиент заказывать интимный массаж. Латте нужны «девочки на десерт», которые готовы на вечеринку с продолжением. И он таких получит без проблем. * * * В ту же ночь Аке вернулся домой избитый. Сильно избитый. Спотыкаясь, десятилетний мальчик шел между высотными домами Флемингсберга, по неосвещенной нечетной стороне, держа под мышкой скейтборд. Тело болело из-за ударов. Многократных ударов. Поврежденные места скрывала одежда. Аке чувствовал себя одиноким, когда пробирался домой, и в голову снова лезли эти мысли. О папе. О том, кого не существовало. О том, о ком мама никогда не рассказывала. Но он же должен быть. Где-нибудь. У всех детей должен быть папа. Мальчик прогнал мысли и рукой обхватил ключ, висящий на шее. Он знал, что мама была в центре на работе, и он знал, чем она занималась. Или кем являлась. Как-то один из одноклассников просветил его после футбольной тренировки. — Проститутка! Твоя мамаша — проститутка! Аке не знал, что значит это слово. Придя домой, он сразу зашел в Интернет и все разузнал. Он был один. Потом мальчик достал графин с холодной водой, который мама оставила для него в холодильнике, прежде чем уехать на работу, и выпил почти целиком. После он лег. И начал думать о маме. О том, что он мог бы помочь ей с деньгами и маме не пришлось бы быть той, кем ее называли. |