Онлайн книга «Колдун. Из России с любовью»
– Ты почему телеф… Ты чего так вырядился?! – с ходу заругалась Зина, забыв о выключенном сотовом. – Мы же на прием! Ну вот, зря на час раньше отпросилась, поехали домой. – Под дождь попал. А что тебя не устраивает? – Все! Как ты не понимаешь?! Ты как чучело выглядишь! Мне стыдно с тобой людям на глаза показаться и уж тем более врачу! Ты зонт не мог найти? Где ты вообще гулял в такую погоду? – В лесу. А не нравится – оставайся здесь, я один схожу. – Я всерьез обиделся. Вот это наезды! Как из больницы в этих шмотках выводила – нормально, а «в люди» – видите ли, нет. Она мне кто, жена? А ведет себя соответствующе. Буйная фантазия у девушки. Решительно, не обращая на Зину ровно никакого внимания, зашел в здание. Зина догнала меня перед кабинетом с надписью: «Медицинский психолог Аверкиева А. А.» – Прости меня, Егор, не знаю, что на меня нашло. И совсем ты не чучело! – извинилась, смущенно хлопая глазами. Выглядела как само воплощенное сожаление. – Все чистенько и выглажено. Сам гладил? – восхитилась, не скрывая явной лести. – Сосед, – буркнул, и обида прошла. – Ладно, давай заходить, что ли. Стройная молодая женщина в белом халате поднялась из-за стола и шагнула к нам. – Здравствуйте, а я давно вас жду. Вы – Егор? – проворковала она. Психолог была в возрасте между девушкой и женщиной, ни за что не угадаешь. Примерно под тридцать, но с какой стороны – большой вопрос. Она была заботливо ухоженной и стильной, в ней гармонировало все. Начиная от тщательно обесцвеченных волос без темных корней, кончая бижутерией и педикюром в тон. Про педикюр я соврал, его не было видно в туфлях-лодочках на среднем каблучке, но за истинность предположения готовь биться на дуэли. Туфли, разумеется, гармонировали с колготами и юбкой, в меру короткой, красиво просвечивающейся сквозь тонкий халат, который был не абы какой, а атласный, пошитый по оригинальным лекалам. Возможно, какого-нибудь известного кутюрье, но за это не поручусь. Мой внешний вид – прямая противоположность. Зине снова стало за меня неудобно, а вот девушка не подала виду. Но Фиона подсказала – неприятно поражена. Психолог предложила нам сесть за стол напротив нее. – Аверкиева Анжела Андреевна, медицинский психолог, – представилась тем же спокойным воркующим голосом. Мы назвали себя. – Я слышала о вашей проблеме, Егор, простите, без отчества. Ронович – ваша фантазия, не так ли? – Совершенно верно. – И ваши отношения с Зинаидой Ивановной не складываются, – тем же доброжелательным тоном. «Меня презирает, Зину считает дурой. Ну и флаг ей в руки», – второе предложение чисто мое, этого мне Фиона не подсказывала. – При чем здесь наши отношения? – сразу возмутилась Зина. – Я Егора на обследование привела! – А он вам кто: муж-недотепа или малолетний сын? – интонация нисколько не поменялась, так и лучилась доброжелательностью. – Объяснили бы куда, он бы один пришел. Правда, Егор? Зина сузила глаза, тяжело задышала, раздувая ноздри, готова была взорваться, на что и рассчитывала стерва, но я заговорил раньше: – Зинаида Ивановна зашла меня поддержать, я боялся входить один: вдруг вспомню что-нибудь неприятное. Надеюсь, она не помешает? – Помешает, – не согласилась Анжела. – Зинаиде Ивановне лучше выйти, а то вы вольно или невольно зажметесь. Зина вскочила и, бросив: «Я в коридоре подожду», – пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Поднялось легкое облачко известки, остро пахну́ло специфичным больничным запахом антисептиков и лекарств. – Я вас приглашу после беседы; дождитесь, пожалуйста, – чуть повысив громкость, проворковала Анжела вдогонку. Уже сквозь закрытую дверь. И началось! Настроение, тревоги, сон, кошмары, что помню, родители, сестры и все в этом роде. Почти то же, что и у психиатра. Потом пошли тесты. Запомните, повторите, дополните, выберите цвет и многое другое. Заполнил кучу бумаги с ответами на идиотские вопросы. Все делал честно. С учетом амнезии, разумеется. Мне самому стало интересно узнать о себе что-то новое. – Когда будут результаты? – Я все обработаю, результат передам Веронике Игоревне, – обломила меня Анжела. – Ой как жаль, хотелось бы узнать о себе. – Она вам расскажет, не переживайте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду, мне и с ней необходимо побеседовать. Вы не против? – «Как ты меня достал, бомж! Хипарь вонючий», – кричали ее эмоции, а голос по-прежнему не менялся. Нервная у нее работа, не для ее характера. И зачем здесь сидит? Явно не из-за копеечного оклада. – До свиданья, Анжела Андреевна, берегите нервы. Они, говорят, не восстанавливаются, – сказал я, выходя из двери. Ее ответ не расслышал. Ждать пришлось полчаса. Зина вышла на удивление довольная. – Что, не запугивала? – удивился я. Я не подсматривал ни свободным сознанием, ни через астрал. – Что ты! Просто мило поговорили о тебе, и не только. Вероника Игоревна за меня переживает, я ее с детства знаю, а с Анжелой не знакома. Поехали домой, я голодная – ужас. У нас что-нибудь есть? В машине стукнула себя по лбу. – Ты меня своим видом совсем из колеи выбил! Знаешь, что я хотела рассказать? Я с работы отпрашивалась, а тут такое… – сказала интригующим тоном, для усиления эффекта растянув окончание и замолчав, нетерпеливо ожидая от меня вопроса. Губы подрагивали, грозя выдать новость раньше времени. – Что «такое»? – поддался я, уже догадавшись, о чем пойдет речь. – Помнишь тех козлов, которые к нам прицепились? – охотно выпалила она. «Тех, которые прицепились, а не тех, которых ты чуть не убил», – отметил я, мысленно усмехаясь. – И… – Поубивали они друг друга! Двое в живых остались. Одного закрыли, который палить начал, один на операции был. Я у девчонок перед уходом спросила, они сказали, что хирурги удивлены. Ему очень повезло: легкие пробиты, но пуля так артерию развернула, что та закупорилась. Жить будет. Кстати, это самый нормальный из них, Верес. Зина вдруг замерла на секунду, откинулась на спинку, напряглась внутренне и медленно спросила: – А где это ты так вымок, что вещи не успел просушить? – Ты что: думаешь, это я?! – Станиславский сказал бы: «Верю!» – Это такого ты обо мне мнения?! Я их в кафе не убил, а после отомстил?! Лелеял месть, вынашивал планы?! Это так ты обо мне думаешь? Думаешь, я холодный, расчетливый убийца?! Тогда нам не по пути. Извини, что вспылил, но я пошел. Не жди меня. – С этими словами щелкнул ручкой дверцы. – Подожди, Егор, – ужаснулась девушка. – Я совсем так не думаю! Просто… я ничего о тебе не знаю, а ты еще промок до нитки. Недоступен был. – На нее, еле сдерживающую слезы, закусившую губу, начинающую предательски дрожать, было жалко смотреть. Я стал корить себя за концерт. Но надо было возмутиться, пресечь, так сказать, на корню. Девочку, конечно, жалко. |