Онлайн книга «Две половинки»
И Серафима красиво, величественной, неторопливой поступью, в полном соответствии княжескому званию, удалилась. Больше Стаську никто никогда не обижал в школе. Ее побаивались, уважали, старались не задевать, можно сказать: холили и лелеяли, особенно мальчишки. А Лешка Мишин стал первым помощником управляющего одного из самых крупных банков в стране. – Излагай! – дала отмашку тетушка, когда стол был накрыт, а чай разлит по чашкам. – Утром я звонила в больницу, Василий Федорович жив и стабилен, из чего делаю вывод, что беда у нас личного порядка. – Личного! – печально вздохнув, подтвердила Стаська. Порассматривала пирог в руке, вздохнула еще разок и откусила большой кусок. – Это обнадеживает, – оптимистично заявила княгинюшка. – Фто засит обнадевывает?! – возмутилась Стаська, пытаясь разговаривать с набитым ртом. – Хоть что-то! А то девица тридцати двух лет, а личного у нее – только средства гигиены! «Трагедия» – это большой шаг вперед! – Ты издеваешься? – проглотила, не дожевав толком и чуть не подавившись от возмущения, Стаська. – И не думала даже! Жду с нетерпением повествования, как за одни сутки ты умудрилась заиметь личную беду с последствиями. – Влюбилась, само собой! А как еще можно заиметь такое «счастье»? – Способов не счесть, – усмехнулась княгинюшка, – особо, если искать истории на пятую точку. Влюбилась – это радует несказанно! И объект твоей страсти, я так понимаю, доктор Больших? – Других мужчин поблизости не было! – призналась Стаська. – И что? – хмыкнула саркастически тетушка. – «Осуществилась их любовь»? – Еще как! – загрустила Стаська. – Волшебство! Страсти до небес! Фейерверк! Ночь без сна! И вновь тягостно вздохнула, как старушка над воспоминаниями о былой молодости, подумала пару минут, обнаружила, что все еще держит в руке пирог, откусила, не забыв еще разок вздохнуть печально. – Что подразумевает, что накануне доктор Больших успешно выспался? – улыбалась княгинюшка снисходительно. – Да ну, тебя! – рассмеялась Стаська. – С тобой поговоришь, и все кажется водевилем! – А жизнь и есть либо водевиль, либо трагедия, с переходной стадией застоя от одного состояния к другому. Стаська бросила недоеденный кусок пирога на тарелку и отвернулась к окну, чувствуя подступившие слезы и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать. – Представляешь, я его люблю! – Она повернулась и посмотрела на Симу больными глазами. – Понятия не имела, что это такое, предположить не могла, а вот… попала! А он… а-а-а! – безнадежно махнула рукой. Не справилась, как ни старалась, и все же расплакалась, сквозь горечь и обиду торопливо рассказывая княгинюшке о счастливой перемене, ставшей в одно мгновение «трагедией», неосознанно размазывая слезы по лицу. – Ну, что ж! – выслушав сбивчивый, но подробный рассказ, невозмутимо заметила Сима. – Он не женат. Но у него есть женщина. Не все так безнадежно! – Да при чем тут женщина?! – возмутилась теткиным непониманием Стаська. – Он испугался, что у нас все получилось как-то всерьез, без обычных игр, флирта, возможности отступления! Я не знаю, как так вышло, но мы оба это чувствовали, понимали! И он переполошился и сбежал! И ушел так! По глазам, движениям было понятно – бесповоротно, навсегда! – Не факт! – задумчиво возразила княгинюшка. – Ты видишь все однобоко, с позиции своей боли, и вывод делаешь исходя из этого. Может, он не от тебя и ваших разразившихся чувств сбежал, а от своего прошлого. Ты же про него ничего не знаешь. Тридцать девять лет, мужик-орел, умница, молодой, интересный, а семьи и детей нет. Может, ему так досталось, что он не хочет, боится переживать все заново. Только вот что именно? Вопрос! Он сильный мужчина, лидер, вождь, и привык брать всю меру ответственности на себя, в работе уж наверняка! Но я тебе точно скажу, что так не бывает, чтобы на работе мужик – вождь, а дома – размазня! Боец – он везде боец! Но и сильные мужики имеют право чего-то бояться и осторожничать, особенно если им жизнь уже так наваляла, что мало не показалось, по полной программе! Ты вон, в детстве обожглась, проверяя на ощупь красивый газ, больше в огонь руки не суешь. Вот и он свой рефлекс заимел. Знаешь, как у Зощенко: «Герой и трус ощущают одно и то же, разница в том, как они поступают». – И к чему твоя защитная речь? – нахохлилась Стаська. – Да к тому, что вернется твой Больших! – уверенно заявила Сима. – Нет, – покачала Стаська головой. Сима махнула на нее рукой, как на дитя глупое. – Как я понимаю, для него это был не одноразовый, подвернувшийся секс. Значит, вернется! Он испытал настоящее, сильное, переворачивающее все до дна чувство, и теперь ему не ужиться с манной кашкой вместо чувств! Помучается, попробует жить, как раньше, в полнакала, без сердца, без любви, без тебя – и вернется! Стаська задумалась, у нее перед глазами стояло его лицо, когда, поговорив по телефону, Степан вернулся к ней в кухню: лицо все решившего и уже отрезавшего с болью и кровью мужчины. Бесповоротно. Окончательно. Точка. – Нет, – тихо повторила Стаська, – не вернется. А я теперь не знаю, как жить. – По возможности с удовольствием, – предложила княгинюшка. – Это тебе сейчас, когда рана только получена, кажется, что жить невозможно, так больно. – Только не говори про доктора-время! – Не буду, – мягко улыбнулась Сима. Она задумчиво погладила Стаську по голове, улыбаясь печально и мудро, и огорошила племянницу, заметив: – Это было неизбежно. – Что? – не поняла Стаська. – Что на тебя обрушатся сильные, глубокие чувства, страдания и радости. – Я бы обошлась! – недовольно буркнула Стаська. – Вот на фига такие «радости»? И почему именно на меня? – С твоей жизненной позицией монфешиста… – Попрошу без иностранных словечек, особливо французских! Мне они во! – и она обозначила, проведя ребром ладони по шее, степень наполненности – по работе хватает! – Хорошо. Сиречь пофигиста и наплевателя! – рассмеялась легко княгинюшка. – Ты так старательно избегала сильных эмоций, чувств, ситуаций, что проведению это надоело. Сильному человеку многое дается, но и платить приходится гораздо больше, чем людям слабым и безвольным. – Это ты у нас в семье сильная, – возразила Стася, – у тебя характер! А я так… погулять вышла! – Не гневи Бога, Слава, уж тебя-то он характером не обидел! – Да ладно! – категорически не хотела соглашаться племянница. – Когда это я сильной была? – Всегда. С детства. Напомнить ситуации? – Ну, например! – потребовала доказательств Стася. |