Онлайн книга «Две половинки»
Покупая продукты в супермаркете по Анькиному списку, Степан не переставая говорил по телефону, прижимая трубку плечом к уху. С Валентиной Николаевной, перезвонившей уточнить подробности и давшей согласие, с Ольгой Львовной, успокаивая насколько можно, но без подробностей, с Анькой, заждавшейся брата. Завез сестре продукты, поведал о делах скорбных, чуть не силой всунул ей деньги на такси до больницы к Юре и обратно, потому что сам не успевал ее отвезти, поцеловал сестрицу и Дениску, попрощался с Юриной мамой, приехавшей на метро, заступить на вахту с внуком, и умчался перевозить Валентину Николаевну к Вере домой. Милая женщина что-то рассказывала всю дорогу, пока они ехали, радуясь возможности пообщаться, он слушал вполуха и думал о том, что скажет Ольге Львовне и как. Это тоже его крест. И наказание. Он сказал правду. Ольга Львовна разрыдалась, Валентина Николаевна тут же обняла ее за плечи, принялась успокаивать, когда это не помогло, строго отчитала: – Вот что, хватит! Что ж это вы дочку взялись оплакивать! Ребенка вон напугали! Она молодая, сильная – справится! Нам надо ей помогать, а не слезы безутешные лить! Потом поплачем, когда она на танцы пойдет! Сядем вместе и поплачем от радости! Ёжик, не понимавший, что происходит, но чувствовавший беду, пришедшую в дом, вторил бабушке, плакал, держась за ее халат, и никак не мог успокоиться, капризничал, не хотел засыпать. Пришлось Степану серьезно, по-мужски, с ним поговорить, объяснив, что мама заболела и ей сейчас очень нужна Ванькина помощь, поддержка, чтобы выздороветь. Они договорились, Степан почитал ему на ночь сказку, когда Ванька уснул, вышел в коридор, отозвал Валентину Николаевну с кухни, отдал ей деньги за месяц вперед. – Не знаю, Степан, – засомневалась она. – Мне с тебя брать деньги неудобно, да к тому же у людей такое несчастье. – Валентина Николаевна, – прекратил он жестким тоном ее робкие отнекивания, – вам ведь придется сюда перебраться на время, и не так легко ухаживать за маленьким ребенком и пожилой женщиной с неработающей рукой, да к тому же и за Верой придется. Берите. И без разговоров! Быстро обсудив с женщинами самые важные и насущные вопросы следующего дня, он торопливо попрощался и ушел. Степан сидел в незаведенной машине и не знал, куда ему ехать. Все это время, наполненное суетой и решением проблем чужих и родных людей, он думал о Стаське не переставая. Как только услышал рыдания Ольги Львовны в трубке, изменившие все его радужные планы и надежды, мысли о Стаське потекли параллельно с делами, решениями, действиями сегодняшнего дня. Он не мог сказать Вере, что расстается с ней, и не мог именно сейчас ее бросить! И не мог одновременно с этим быть со Стаськой! Не мог принести к ней разрывающее сердце чувство своей вины и ответственности за Верину болезнь, и за то, что не умеет он быть сразу с двумя женщинами, пусть и номинально! Ему выть хотелось! Что же это такое валится на них обоих?! А?! То его, Степана, страхи и трусливое бегство, боязнь изменить свою удобно выстроенную одинокую жизнь, которые чуть не выжгли их со Стаськой до углей, то Верина болезнь, в один момент ставшая препятствием перед тем чистым, искрящимся, радостным, что уже сложилось у них со Стаськой! Это что, испытание забубенное или несудьба такая?! – Ну уж нет!! – рявкнул на последнюю предательскую мысль Степан, изгоняя ее напрочь. – Испытание – да! Сдаваться – хрен вам! И он набрал Стаськин номер телефона. Поймет? Не поймет? Услышит так, как могла слышать его только она? И сердце заболело, заныло, плача о своем… После отъезда Степана Стаська сладко проспала еще часа два, проснулась, потянулась, чувствуя стон всего тела и звенящую радость от воспоминаний. Щадя ноющие от «непривычных нагрузок» мышцы, Стаська не спеша ликвидировала разгром, учиненный ими в квартире, наведя близкий к идеальному порядок, и затеяла свой фирменный пирог с яблоками. Не переставая улыбаться ярким воспоминаниям, замесила тесто, высыпала яблоки в кухонную мойку, принялась мыть и вдруг остановилась… Что-то захолодело внутри, какая-то непонятная тоска или грусть, как предупреждение о чем-то – нечеткое, непонятное, заменяющая радость в душе на настороженность. – Тихо, тихо, – приказала себе Стаська. – Подумаешь, настроение! Что за дела такие? Из комнаты еле слышно долетела мелодия телефонного звонка. Стаська, позабыв о ноющих мышцах, бегом бросилась на тетушкин вызов. – Да! – проорала она, запыхавшись от тревоги. – Я тебя не отвлекла? – дипломатично спросила княгинюшка. – Нет! С тобой все в порядке? – не зная, к чему отнести возникшую ниоткуда тревогу, спросила Стаська. – В полном, насколько я могу судить по ощущениям, – подивилась переполоху Сима. – Слава богу! – выдохнула Стаська. – Что за паника, Слава? – Да что-то у меня на душе неспокойно! – призналась племянница. – Так! – привычно заявила тетка. – Ты одна? – Да. – Я сейчас возьму такси и приеду! Жди! Стаська заставила себя, в ожидании тетушки, помыть и порезать яблоки, заправить пирог и поставить его в духовку. Услышав, как пискнул в прихожей домофон, сообщая, что кто-то открыл подъездную дверь, набрав код, она ринулась к входной двери, распахнула и от нетерпения вышла к лифту. – Как хорошо, что ты приехала! – заорала она и кинулась княгинюшке, еле успевшей выйти из лифта, на шею. – Никто и не спорит – хорошо! Тетя погладила Стаську по спине, отодвинула, внимательно всмотревшись в выражение ее лица, и уточнила: – У нас очередная беда с последствиями? – Нет, нет! На сей раз все замечательно, великолепно, потрясающе! Только что-то я разволновалась! Идем скорее! – Схватив тетку за руку, Стаська потащила гостью в квартиру. – Я тебе все расскажу! И пирог я испекла с яблоками! Рядом с Симой дурные мысли и страхи скукожились и отодвинулись, не мешая Стаське рассказывать в восторженных тонах с активной жестикуляцией. А как еще рассказывать о том, что с ней случилось?! – Это так здорово, что ты пришла! – в сотый раз воскликнула девушка. – Он приедет вечером, вы познакомитесь! – Горю нетерпением! – хмыкнула Сима. – Но хочу напомнить, что я его знаю и хорошо помню, и благодарна ему необычайно за то, что он Евгеньюшку моего тогда поставил на ноги. – Да ладно, когда это было! Он тогда молодой был, да и знала ты его как врача! Он тебе понравится! Он необыкновенный! – Ну, еще бы! – уже хохотала тетка – Чтобы у тебя и обыкновенный! |