Книга Темный ритуал, страница 16 – Сергей Пономаренко

— Ой! — вскрикнула Лера, заметив, что из-под чахлого кустика показалось извивающееся тело пятнистой змеи с рожками, оставляющей за собой на песке зигзагообразный след. Она двигалась в направлении небольшой постройки в римском стиле с множеством колонн и вдруг словно куда-то провалилась.

— Не бойтесь, мэм, — флегматично произнес Махмуд, двигаясь по следу змеи. — Вам надо сильно ее разозлить, чтобы она попыталась укусить вас.

— Я не собираюсь ее злить!

— Тогда вам нечего бояться.

Храм Апедемака оказался прямоугольным зданием, значительно лучше сохранившимся, чем храм Амона. Он хоть и был без крыши, но со стенами, сплошь испещренными древними рисунками. На входе обнаружились изображения царственной четы: фараон разил врагов мечом, его дородная супруга блистала красотой. Махмуд пояснил, что у коренных нубийцев полнота считается признаком красоты, и тут же добавил, что он, араб, приверженец других канонов красоты, и, словно невзначай, скользнул взглядом по изящной фигурке Леры.

Воинственный бог Апедемак присутствовал на многих изображениях, многократно видоизменяясь: у него было то человеческое тело, то змеиное, поднимающееся из цветка лотоса, то четыре руки и три головы, но обязательно львиные. Махмуд старательно исполнял роль гида:

— Египет многие столетия властвовал над Нубийским царством, получая отсюда невольников, золото, слоновую кость. Египтяне заставили нубийцев поклоняться своим многочисленным богам, в частности богу Амону. А львиноголовый бог Апедемак — кушитское божество, бог нубийцев, имеющий много общего с древнеегипетским Осирисом, только у того голова не льва, а осла, очень почитаемого в пустыне животного. Древнеегипетская «Книга мертвых» рассказывает о богах египтян и ритуалах поклонения им, но в ней не упоминается бог Апедемак, что указывает на его связь только с царством Куша. О боге Апедемаке почти ничего не известно, кроме того, что он был богом войны и плодородия.

— Что касается путешествия в пустыню, я погорячился, — признался Дмитрий, обливаясь потом, пытаясь спрятаться от лучей солнца в призрачной тени стены храма. — Ощущаю себя свечкой, которая вот-вот истает на нет. Черт меня дернул ехать в пустыню, и тебя в это втянул! Во рту пересохло, дерет, словно наждаком.

— Имя этого черта — Виталик, — подсказала Лера. — Лучше было поехать в саванну охотиться на живых львов.

Она кивком указала на львиноголовое изображение Апедемака на стене.

— Мне уже кажется, что живые менее опасны, чем этот, хоть он бестелесный.

— Недалеко отсюда, в Мусаварат эс-Суфра, в живописной долине, находятся еще два древних храма, один из которых — Апедемака, — сообщил Махмуд.

— От них осталось так же мало, как и от этих храмов? — поинтересовалась Лера, облизывая пересохшие губы.

— Да, но…

— По такой жаре у меня нет желания бродить среди руин, пусть даже очень древних!

— Мы достаточно увидели, можем отправляться поближе к цивилизации и кондиционерам, — поддержал жену Дмитрий.

— Как вам будет угодно, — кивнул Махмуд. — Направимся в Мероэ, там можем заночевать в палаточном кемпинге итальянцев.

— Заманчиво, но нам бы хотелось переночевать в гостинице, в номере с кондиционером, — категорическим тоном заявил Дмитрий.

— В пустыне ночью не жарко, наоборот, холодно. — Махмуд пожал плечами.

— Я устала, и у меня нет желания составлять компанию змеям и скорпионам, — явно нервничая, сказала Лера.

— Как пожелаете, мэм. Ночевать будете в гостинице Каримы, по пути посетите пирамиды Мероэ, к тому времени жара спадет. И завтра, если на то будет воля Аллаха, отправимся к морю.

— Так-то лучше, — согласилась Лера.

— Вечером мы навестим местного колдуна, чтобы провести ритуал очищения, как того пожелала мэм.

— У меня уже нет такого желания! — заявила Лера.

— Как вам будет угодно, мэм, — согласно кивнул Махмуд.

Вернувшись в джип, путешественники продолжили путь по пескам. Вскоре показалось селение жителей пустыни — десяток убогих строений среди низкорослых акаций; рядом паслось стадо тощих коз и несколько печальных ослов. Примитивные хижины, явно сделанные на скорую руку, с крышей и стенами из циновок растительного происхождения.

— Кочевники племени бишарин, — пояснил Махмуд. — Они строят временные жилища, переезжают с места на место, выращивают и пасут коз. Если желаете, можем остановиться, эти кочевники вполне миролюбивые и гостеприимные люди.

Только джип подъехал к ближайшей хижине, как автомобиль окружило многочисленное темнокожее семейство, в основном девушки и женщины, которые лукаво поглядывали на путников из-под длинных ресниц, блестя антрацитовыми глазами. Молоденькие девушки поражали восточной красотой лиц и гибкостью стройных тел. Глава семейства, Абид, и его сын, подросток лет четырнадцати, имели весьма гордый, преисполненный достоинства вид, на них были традиционные длинные белые одеяния-балахоны. Абид пригласил путешественников зайти внутрь своей хижины, и они были поражены аскетизмом ее убранства и царившим здесь беспорядком: были сваленные в кучу верблюжьи седла, циновки, котлы и прочая кухонная утварь, а также две старые железные кровати с соломенными тюфяками. Молодая женщина подала на подносе чашки с кофе. Необычный вкус напитка очень понравился Дмитрию, и он захотел узнать его секрет.

— Это особый кофе «джебена», в него добавляют имбирь и кардамон, — пояснил Махмуд.

— Не могу понять, этому мужчине лет тридцать пять, а у него больше десяти детей самого разного возраста, — недоумевал Дмитрий.

— Абид человек небедный, и у него две жены, — усмехнулся Махмуд. — Мусульманину шариат позволяет иметь четыре жены, и, если на то будет воля Аллаха, ему хватит средств на их содержание.

Недолгий разговор с кочевником велся через Махмуда, так как Абид не знал по-английски ни слова. Дмитрий и Лера поняли, что кочевая, очень тяжелая жизнь в пустыне вполне устраивает этих людей, так как они, в отличие от жителей муравейников-городов и крестьян, живущих на берегах Нила, абсолютно свободны. Как выразился Абид, «где много людей — там много проблем». Хозяин оказался человеком радушным, и путешественникам еле удалось отказаться от других угощений. Зато Дмитрий сделал множество фотографий колоритных обитателей пустыни и сценок их быта.

Попрощавшись с гостеприимным семейством, путешественники двинулись дальше. Снова сплошные пески чередовались с твердой, каменистой почвой и редкой, почти условной растительностью.

Наконец джип выехал на трассу, и скорость его значительно возросла. Вскоре показался небольшой городок Шенди, окруженный со всех сторон выжженной солнцем пустыней. Самым оживленным местом тут, как и в других встреченных населенных пунктах, был «сук шаби». Это нечто среднее между импровизированным рынком, толкучкой и автобусной станцией, хотя собственно станции нет, просто останавливаются в этом месте лорри, автобусы, «бокасси», грузовые автомобили. Там можно поесть в харчевнях, купить овощи, фрукты, продаваемые как прямо с земли, так и в маленьких лавчонках. Небольшие одноэтажные домики, все одинаковые, неуютные, в светло-коричневом цвете пустыни, который разнообразили лишь двухцветные вывески на арабском. Приятное впечатление произвели расположенные рядом два красиво украшенных стройных бело-зеленых минарета. За Шенди асфальт сменился иссушенным мелким коричневатым гравием, испускающим при движении по нему облака пыли. С обеих сторон дороги простирался однообразный ландшафт скалисто-песочной пустыни с унылыми акациями, имеющими вид одиноких заблудившихся путников, лишившихся надежды на спасение.