Онлайн книга «Последний ход за белой королевой»
|
– Нет, ты точно живешь в прошлом веке. А затем, что этот дегенерат оставил всё наследство обществу защиты зебр. Всё наследство. – Идиот, – не удержался я. – Дегенерат. Написал завещание. И теперь надо побыстрее его прибить. – А зебры… – Никаких зебр. По завещанию всё его имущество продается и полученные средства переходят обществу защиты зебр. – Тебе это зачем? – А затем, что председатель и распорядитель средств этого общества – я. Так что все эти бегающие пижамы скоро передохнут от голода. – А как же его родственники? – Родственники? Они все дегенераты. – Все сорок восемь? – Можешь удивляться, Евгений, все. Все крупно-копытные. Тип, похожий на беззубую рыбу, принес кофе. На огромном подносе стояли две маленькие чашки и на блюдце два кусочка сахара. Поставив поднос на столик, он величественно удалился. – Ты по-прежнему покупаешь лес? – Изделия из ценных пород древесины. – Тогда сделай себе из ценных пород композицию «Три поросёнка». Бюст Песталоцци в виде большой свиньи. А по бокам бюсты Шаррельмана и Декролли, тоже в виде свиней, но поменьше. Я понятия не имел, кто такие Шаррельман и Декролли, но догадался, что это ученые, как-то связанные с Песталоцци. – Два года назад я был в Париже. Тогда я интересовался работами Шаррельмана и… Лиза меня прервала: – И ты, вместе с этим дегенератом Шаррельманом, готов доказывать вред эпизодического и комплексного преподавания? Пока я размышлял, готов я или не готов, Лиза продолжила интеллектуальную атаку: – А знаешь, почему ты зациклен на самых идиотских формах систематического и предметного изучения? Не знаешь? Я действительно не знал. – А я тебе отвечу. Ты весь пропитан Песталоцци. Я продолжал своё: – Я не соглашусь с тобой по поводу Шаррельмана. Тогда в Париже я зашел к Тизанникову. Шаррельман его не интересовал… – А вот это меня не удивляет. Последняя книга, которую прочел Алик, была «Каштанка» Чехова. Потом его выгнали из школы за двойки. Весь набор его культурных предпочтений ограничивался рок-н-роллом прошлого века и порнографическими открытками. – Точно, – согласился я. – Он показывал мне порнографические фотографии. И какие! С мазохистским уклоном. – Умер твой Алик. – Что случилось? Какой ужас! – Я изобразил скорбь. – Да никакого ужаса нет. Он был дегенерантом. – Дегенератом с садистским уклоном, – подсказал я. – Он мне показывал свои фотографии с кнутом. Лиза улыбнулась: – Я встречала только одного садиста. Со шпицрутенами. – Да. Но я только в порядке эмоционально-подчинительного принуждения. Фраза показалась мне слишком научной, но я не успел пожалеть, как Лиза среагировала: – Опять Песталоцци! У тебя есть свои мысли? Я продолжал делиться впечатлениями: – Он показал мне фотографии, где он с плеткой, а женщины в клетках. – И ты подумал, что это садомазохистские оргии? – Не без этого. Ведь никто из этих женщин в полицию не обращался. Я понял, что совершил ошибку. Я не должен был знать, что в полицию никто не обращался. Но Лиза не заметила. – Верно. Не обращался. Более того, они платили огромные деньги за то, чтобы с ними так поступали. – Значит, они мазохистки? – Женя, Женя… Как ты далек от реальной жизни! Ты еще в восемнадцатом веке вместе с этим дегенератом Песталоцци. Мазох, маркиз де Сад. Мы живем в двадцать первом. Понял? В двадцать первом веке. Эти женщины – зря ты назвал их женщинами – законченные дегенератки, они платили по пять тысяч долларов в месяц за то, чтобы попасть к Тизанникову. Тоже дегенерату. – Зачем? – Не понимаешь? – Не понимаю. Я действительно не понимал: – Чтобы похудеть. У меня был такой глупый вид, что Лиза расхохоталась: – За месяц у Тизанникова эти дегенератки худели на двадцать-тридцать килограммов. Причем, если после какой-нибудь идиотской диеты, килограммы через месяц возвращались, то после месяца у Тизанникова – никогда. Более того, женщины становились сильней, здоровей и с такой сексуальной энергией… Я вспомнил пассажирку, которую однажды довез до Внукова. Она тоже готова была похудеть любым путем. И спросил: – И как они это терпели? Лиза уклончиво пожала плечами: – Терпели. – Им давали наркотик? – Без этого никак, – согласилась Лиза. Я решил пойти ва-банк: – С наркотиком помог Игорь? Она среагировала спокойно: – А кто еще! Я ожидал услышать очередной раз «дегенерат», но на этот раз было покрепче: – Он ублюдок. Я решил изобразить изумление: – Игорь порядочный парень. Лиза была категорична: – Ублюдок. И я решил рискнуть: – У него просто кончился «Мефистофель». – Откуда ты знаешь? – Предположил. – Неправильно предположил. Оставалось еще полбутылки. А он взял да слинял. Просто взял да слинял. Ублюдок. Итак, она ответила на главный вопрос, для решения которого я прилетел во Францию. Наркотик, которым они пользовались, – действительно «Мефистофель». Оставалось только знать, где теперь этот Игорь Семицветов. – Ты уверена, что Игоря нет во Франции? Мне все-таки кажется, что это он Тизанникова… Лиза даже испугалась: – Нет-нет! Не он. Он трус. Он ублюдок и трус. Его уже три года как нет во Франции. Он в Америке. Я удивился: – В Америке?! И что он там делает? – У него бизнес. – Сбавляет вес американкам? – Нет. Для этого у него слишком мало снадобья. – Ты сказала: половина пол-литровой бутылки. – С тобой трудно, Женя. Ты такой же наивный, как твой дегенерат Песталоцци. Какая пол-литровая? Помнишь, раньше были такие маленькие бутылочки… – Четвертинка, что ли? – догадался я. – Именно. – И он с половинкой чекушки поехал завоевывать Америку! – Подонок. |