Книга Тайна старого пирата, страница 46 – Галина Павлова

– Клепа вышла за какими-то конфетами в магазин…, А я хотел, пока ее нет,…дозу. А тут Манька начала доставать меня своими нотациями. Я пообещал показать, где лежит наркота, затащил ее в подвал, а потом толкнул. Она сначала пыталась сопротивляться, а потом ударилась головой и все…

Он ненадолго замолчал. Яшка с ненавистью смотрел на него, на лице двигались желваки.

– Я не успел ее убрать. Клепа пришла. Нашла Маньку в шкафу. Пришлось и ее столкнуть с лестницы.

– Но найти ключ и спрятать трупы ты не успел. Пришла Татьяна Дмитриевна, и тебе пришлось срочно убираться, – продолжил, скрипя зубами, Яшка. – Ключ попал к Татьяне Дмитриевне. Для тебя он был потерян. Ты этого не знал и перевернул вверх дном весь дом, – Яшка повернулся ко мне – Помнишь, что творилось, когда ты впервые вошла сюда?

Я кивнула.

– А зачем ты меня запер в подвале?

– Чтоб ты сдохла, как и эта ябеда! – выкрикнул срывающимся голосом подросток.

Он явно был неадекватен.

– Я думаю, малыш, тебе все-таки лучше прийти с повинной, – вздохнул милиционер.

Портнов кивнул.

– Он придет, я обещаю. Он болен. Позвольте нам немного привести его в чувство, – попросил он.

Никто не возражал. Уже у двери я окликнула его.

– Вы обещали сказать, зачем и для кого Вы пытались купить этот дом?

– Для моего мальчика. Я подозревал, что он скрывает в нем что-то ужасное, – и дверь за нотариусом и его сыном захлопнулась.

– Интересно, он, действительно, только подозревал что-то неладное или был более-менее осведомлен? – подумала я вслух.

– Узнаем, – хмуро ответил мне милиционер и, извинившись, ушел вслед за ними. За окном уже поднялось утреннее солнышко, голова от всего пережитого была набита какой-то ватой, а на душе скреблись несколько бонифациев.

– Я пойду, – сочувственно посмотрел то ли на меня, то ли на мою пижаму Яшка.

– Подожди! – позвал его Артемьев. – Как ты нашел Портнова младшего?

– Вы сами назвали адрес, – улыбнулся Яшка. – Мне оставалось только напугать его, чтобы он взял из дома ключ и сам спустился в подвал. Я позвонил ему и сказал, что знаю, кого он скрывает в подвале, и что вызвал уже милицию. Он зайцем побежал перепрятывать… тело, – Яшка снова посмотрел на меня – Ты, как раз, тогда ушла в музей. Я подождал, пока он откроет дверь и вытащит…ее. Когда я увидел, что он сделал с моей бедной девочкой, признаюсь, хотел его убить. Но смерть показалась мне очень легким наказанием. Я его запер внутри и начал думать, как мне отомстить. Но он очень скоро подсказал мне это сам. У него началась ломка!

– Выл он ужасно.

– Да, ему очень не хватало дозы. Но покупать наркотики я не собирался. План был простым. Заставить его признаться в убийстве. Затем его бы отправили на принудительное лечение и в колонию. Для наркомана это гораздо хуже смерти.

– Жестоко, – заметил Артемьев.

– Не более жестоко, чем убить пятнадцатилетнюю девочку и спрятать ее тело в подвале своей учительницы, – сухо заметил Яшка. Потом посмотрел на Артемьева и насмешливо улыбнулся – Похоже, вы нашли то, что искали.

Артемьев перевел взгляд на свитки в руках и кивнул.

– Это дорого?

– Для меня, да. Маринка очень щедрый человек.

– Я бы это назвал по-другому, но без освидетельствования психиатра оспаривать ее решение не буду. Ты хотя бы знаешь, сколько сейчас эти чертежи стоят? – он посмотрел на меня с жалостью, как на больную.

Я почувствовала вдруг себя обманутой. Зачем я отдала эти свитки Артемьеву? Только потому, что уважала его увлеченность историей флота? Яшка прав, мне нужно сходить к психиатру. С другой стороны, как бы я выдирала эти бумаги из рук Артемьева?

– Мы нашли эти бумаги вместе, – холодно возразил Артемьев. – И Марина отдала свою часть в обмен на одно одолжение.

– Одолжение должно быть очень ценным, – так же холодно парировал Яшка.

Затем мой приятель вынул из своего холщевого рюкзака папку с какими-то бумагами и передал мне.

– Я нашел это в том же сундуке, но, к сожалению, у меня не было времени просмотреть эти бумаги.

Я мельком взглянула на папку. Она явно была современного происхождения, а в верхнем углу уже знакомым мне почерком Клеопатры Ильиничны было написано «Антонюк».

– Что это? – живо заинтересовался Артемьев.

– Разве не видно? Это Клеопатра Ильинична предназначала Марине. Думаю, в этой папке ответ на Маринкин главный вопрос, – он улыбнулся мне – Почему этот дом достался тебе.

Затем он резко поднялся и быстро пошел к двери.

– Прощай. Надеюсь, что тебя не будут привлекать для дачи свидетельских показаний. Ты в этом деле человек посторонний. А значит, мы больше не увидимся. Ключи от дома и от подвала я оставил в своей комнате.

– Спасибо за бумаги, – успела ответить я, перед тем, как входная резко захлопнулась.

– Можно посмотреть? – поинтересовался Артемьев бумагами.

– Нет, нельзя. Эта собственность точно предназначена мне.

– А может, там сказано, где спрятана золотая шпага?

– А вы жадный. Вы же говорили, что эти чертежи стоят дороже шпаги?

– Но шпагу то я так и не нашел!

– К сожалению, не все мечты сбываются. А может, к счастью? Кстати, а Вы никогда не слышали, что великих полководцев хоронят обычно вместе с именным оружием? Может, вскроете могилу? Где он, кстати похоронен?

– Точно этого не знает никто. Хотя в Бостоне стоит его надгробный памятник, но говорят, что под ним пустой саркофаг. Когда «Америка» прибыла во Францию, о Джонсе там забыли, и его могилу не удалось найти.

– У Вас широкое поле для поисков. Сообщите, когда что-нибудь раскопаете.

– Обязательно, – не принял моей иронии Артемьев, – А ты пообещай рассказать мне, если в этих бумагах будет какой-то намек на шпагу.

– Вы одержимый, – покачала я головой. – Хорошо, обещаю.

– Твоим проектом я займусь прямо сегодня.

Артемьев покинул мое жилище с той же скоростью, что и Яшка, только, закрывая за собой дверь попрощался не навсегда, а до встречи в офисе. Я вздохнула и посмотрела на часы. Если потороплюсь, то, пожалуй, у меня есть еще шанс прибыть на работу вовремя.

* * *

Хотя я и спешила на работу, Артемьев меня обогнал. Когда я влетела в офис, они с моим шефом уже сидели, запершись в кабинете, а выдающиеся формы Верочки снова маячили около замочной скважины.

– Ну, что там? – равнодушно спросила я. В моей голове к этому времени была уже не вата, а что-то определенно более плотное. Оно полностью исключала мозговую деятельность, поэтому самое большее, на что я могла рассчитывать, это достойно отсидеть рабочий день и с честью добраться домой после работы.