Книга Убийственная любовь, страница 11 – Галина Павлова

– Я думаю, что последней каплей была его новая пассия, Нина.

Упоминание о новом раздражителе, наконец, привело Соньку в чувство.

– Для кого она была последней каплей? – бросилась она в контрнаступление. – Может, для Вашей дочери? Она была женой Макса, а не я! Это для нее было унижением, не для меня! Может, Вы так рьяно обвиняете меня, чтобы отвести подозрения от дочери?

Следователь с интересом слушал перепалку и молча что-то записывал в небольшой блокнотик. Думаю, такие подозреваемые, как мы, были для него подарком.

– Думаете, я не знаю, как он к ней относился? Да он унижал ее постоянно перед всеми, – мстительно продолжала Сонька. – А может, это сделали Вы? Ваше материнское сердце не выдержало страданий дочери?

Татьяна Викторовна побагровела, а я инстинктивно съежилась в ожидании раскатов ее громового голоса.

– Да меня не было в этот день на работе! Ты лучше на них посмотри! – она указала царственным перстом в нашем направлении. – Брошенная невеста и брошенный ухажер!

Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Денис остановил на меня предостерегающим взглядом.

– У всех был мотив! – продолжала женщина.

– А возможности? Сколько времени должно было пройти с момента приема лекарства до его действия? – спокойно спросил Денис, переключая, таким образом, наше внимание на менее конфликтную тему.

– От десяти до двадцати минут, – поддержал его следователь. – Если учитывать время его смерти, которое установлено во время вскрытия, то можно сказать, что отравление произошло между десятью и половиной одиннадцатого.

В памяти сразу же возник e-mail, который я получила накануне от Макса. Упоминание о том, как он касаясь чашки губами, думает обо мне. Он писал письмо, когда пил эту последнюю чашку кофе в своей жизни! И думал обо мне! Ощущение причастности к смерти заставило меня вздрогнуть. Следователь внимательно посмотрел на меня.

– Я получила от Макса электронное письмо в это время, – ответила я на его взгляд. И пересказала содержание послания, избегая личных подробностей.

– Вы можете показать мне его?

Я грустно покачала головой.

– К сожалению, вся информация с моего компьютера была стерта. Денис может подтвердить.

– Но это письмо должно было сохраниться в компьютере Макса! – оживилась Сонька. Она быстро нажала на пуск, и мы с надеждой приникли к экрану.

Увы! Утренний ужас повторился. Компьютер мирно гудел прекрасно работающим вентилятором, но на этом вся его работа заканчивалась. С черного мертвого экрана монитора единственным признаком жизни пульсировало белое тире курсора.

Денис тихо выругался.

– Эпидемия какая-то!

– Насколько я понял, письмо мы уже не прочтем, – спокойно заметил следователь.

– Может, Вы вспомните, кто заходил к Максиму Завадскому в это время? – спокойно обратился он к Соньке.

Наш главный обвинитель и правдолюб долго и мучительно вспоминала эти мгновения, но ничего конкретного ей на ум не приходило.

– Вы еще долго здесь все будете? – раздался голос тети Шуры. – Может, выйдете в приемную, а я помою в этой комнате? Можно?

– Да, да, конечно, – вежливо ответил следователь, и мы хором вышли из помещения. Только Сонька продолжала сидеть на своем стуле.

– Ты остаешься? – обернулась я к ней и застыла. На лице у женщины было выражение удивления и ужаса. Она вспомнила!

Однако мгновение прозрения длилось недолго. Лицо Соньки обрело прежнее выражение.

– Иду, – хмуро ответила она, после чего встала со стула и последовала за остальными.

Я поняла, что откровений не будет.

Наша беседа со следователем была короткой и исчерпывающей. Каждый из нас вынужден был сообщить, где он находился в указанное время и кто это может подтвердить. Затем наш мучитель потребовал повторить наши показания в письменном виде, предупредил не покидать город и, наконец, откланялся.

Некоторое время все молчали, полностью деморализованные этой новостью. Я подумала, что в далекие времена кисейных барышень, если беседа внезапно прерывалась и наступала минута молчания, говорили «тихий ангел пролетел». В нашем случае, по всей вероятности, пролетел призрак того, кто называл себя Максом Завадским. Я поежилась.

– Ты замерзла? – с укором спросила Светка, будто эта человеческая слабость была чем-то неприличным.

– Просто не по себе, – у меня была веская причина так себя чувствовать. В конце концов, вещество, которое убило моего беспутного жениха, находилось в МОЕЙ чашке, а где находится моя чашка… лучше не гадать. А, может, это Сонька ее убрала? Зачем? Я посмотрела на бывшую ассистентку Макса и заметила, что она пристально наблюдает за нами.

– Ты что-то вспомнила? – поинтересовалась я.

– Возможно, – сухо ответила она. – Только это информация не для ваших ушей.

– Денис, когда ты мне починишь компьютер? – сухо обратилась она к Денису.

– Закончу с компом Лины и приду.

– Тогда, я думаю, вам здесь больше делать нечего.

– Это тебе здесь больше нечего делать, – зашипела на нее Татьяна Викторовна.

– Время аренды офиса еще не истекло, – спокойно парировала Сонька.

– Он был арендован на имя Завадского. Поэтому даю тебе время собраться, скажем, до послезавтра. После этого тебя в здание не пустят.

– Мне хватит, – и вдруг улыбнулась. От ее улыбки мне стало как-то не по себе.

– Посмотрим, – с тихой угрозой изрекла владелица нашего центра. Потом спокойно обратилась к дочери – Пошли. Мне нужно поговорить с тобой.

Светик с отчаянием посмотрела на меня, потом покорно опустила голову, и они вышли.

Сонька продолжала сверлить взглядом нас с Денисом, с откровенным вызовом ожидая наших вопросов. Поэтому, никаких вопросов мы ей задавать не стали.

– Ты же сказал, что с моим компом уже все в порядке? – удивленно спросила я Дениса, когда мы остались в коридоре одни.

– Мне кажется, что об этом лучше никому не говорить, – спокойно заметил он. – Ты разве не хочешь узнать, кто это сделал?

– Насколько я поняла, с компом Макса произошло то же самое.

– Может, целью диверсии была вовсе не твоя карьера?

– А что? Что общего может быть между моей работой и его?

– Возможно, если бы я знал это, то догадался, кто и зачем убил Макса.

– Который на поверку оказался вовсе не Максом, – мрачно добавила я.

Денис вопросительно посмотрел на меня.

– Пойдем. Я тебе по дороге расскажу о том, как я провела вчера вечер.

И мы медленно двинулись по направлению к лифту.

* * *