Книга Реконструктор. Дорога в один конец, страница 23 – Александр Конторович

Ну, да... ищите дураков в зеркале... Не отменит, и будет, в принципе, прав. Мало у меня убедительных данных!

Ну, сидят в лесу немцы, дозоры в разные стороны выдвинули. И что? Это, если кто позабыл — и х тыл. Где хотят — там и сидят, хоть в болото по уши влезут.

Нас они пасут!

Сами сказали?

Нет...

"Паникёр ты, Красовский!" — покачает головою Малашенко.

Нечем крыть...

И языка не добыть — не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.

Что же делать?

Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?

Есть такой!

" — Вот это, — карандаш майора поставил на карте точку, — позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи — обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это — позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу ещё и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например... С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства — и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.

— То есть, — ротный наклоняется к карте, — атака возможна только с этой стороны?

— Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место".

А если не делать этот крюк?

Прилично времени смогу выиграть!

В том, разумеется плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.

К складам — не к ребятам подойду. И предупредить не успею всё равно.

И что сможет сделать один человек?

Один и с винтовкой — не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я знаете ли, весьма зубастый и неприятный персонаж...

Наступившее утро не принесло с собою ожидавшегося тепла, солнце так и не проглянуло сквозь нависшие облака. Даже порывистый ветер, несмотря на все свои усилия, не смог расчистить хотя бы небольшое окошко.

— Да уж, — сплюнул Малашенко, провожая взглядом летевшие по ветру рваные клочья облаков, — какие тут самолеты...

Пять минут назад, извозюканный в грязи боец саперного взвода доставил сообщение от своего командира — проходы готовы. Немного, всего два. Но и это было уже кое-что!

Отправив посыльного к миномётчикам, комвзвода-один ещё раз проинструктировал своих командиров, проверив знание ими поставленной задачи. И всё равно — что-то его тревожило... Опытный офицер, он ещё и ещё раз перебирал в памяти все обстоятельства этого выхода, вроде бы всё было в норме. Но что-то же его напрягло? Что именно? Чего не заметили его глаза и не услышали уши?

Не так...

Что именно он увидел или услышал — но, не уделил должного внимания?

Вот так, пожалуй, было бы точнее...

Разве что немцы... как засели за своими заборами — так и носа не кажут. Не приходят на склад вагоны — а ведь, должны! Тут не архив какой-нибудь заштатный — артсклад! Не видно и патрулей, окромя тех, что вдоль забора шастают. Неправильно что-то тут происходило, не так...

Но, отменить сейчас уже ничего нельзя, приказ недвусмысленно предписывал ему атаковать склады — даже и без поддержки авиации.

Взгляд на часы — до начала атаки ещё сорок минут, время пока есть...

Телефонный разговор

— У аппарата ефрейтор Краузе! — поднял трубку помощник дежурного по ремонтно-восстановительному батальону.

— Здесь лейтенант Оффенбах, объект "114".

— Слушаю вас, герр лейтенант!

— Сигнал "Заря", ефрейтор. Как поняли?

— Яволь, герр лейтенант — "Заря"!

— Исполняйте!

И взревели моторы танков...

Стоявший на вышке часовой, ещё раз обвёл взглядом опушку леса и приподнял трубку полевого телефона.

— Второй пост слушает!

— Хашке, здесь лейтенант Зоммер.

— Слушаю вас, герр лейтенант!

— Там, напротив вас, сейчас наблюдается кое-какая активность иванов...

— Осмелюсь доложить, герр лейтенант, но, я не вижу никакой активности!

— Они там, Хашке, их видят наши патрули. Просто это далеко не вчерашние школьники, вы их, скорее всего, даже не заметите. Но, пусть это вас не пугает. Ваше дело — продолжать нести службу, как ни в чём ни бывало. Не мешайте им выйти на поле, вы меня поняли? Не стреляйте по ним, пока не откроют огонь зенитки!

— Яволь, герр лейтенант!

— Впрочем, если вы что-то сможете рассмотреть — доложите мне об этом.

— Яволь!

"Вот так всегда... придёт в голову командованию какая-то мысль — всё, топором её оттуда не вышибить! — думал часовой, переступая ногами по скрипучему полу сторожевой вышки. — А тут — стой, изображай из себя чучело... Очень ведь может быть, что эти русские, раз уж они такие из себя опытные, как говорил лейтенант, могут в первую голову убрать часовых с вышек. Ведь отсюда хороший обзор, что ни говори! И стрельнут ведь! Что тогда? Тонкие доски бортика — сомнительная защита от винтовочной пули!"

— Товарищ лейтенант! — снайпер чуть повернул голову, не отрывая, впрочем, взгляда от прицела.

— Что такое, Макаров? — в свою очередь, повернулся к нему комвзвода-один.

— Часовой на вышке... той, что справа стоит.

— В чём дело?

— Что-то он... занервничал вроде. За пулемёт схватился, потом отставил это дело. Топчется вон, за столбик спрятаться пробует... словно испугался чего.

— И чего же это он там испугался?

— Да, хрен его там знает... по телефону только что говорил, видать, напели ему в уши какие-то страсти-мордасти.

— Ну... вполне мог и начкар ему дрозда отвесить за какие-то грехи. А немец — натура впечатлительная, хорошо себе представляет, как ему будут трендюлей после смены выписывать. Вот и изображает активность на посту, чтобы не так сильно его потом песочили.

— Может быть, товарищ лейтенант...

А может — и не быть. И не просто так этот фриц там выплясывает вокруг тонкого столбика. Лейтенант в бинокль и сам это уже видел хорошо. Если же учесть, что на поле, перед этим самым нервным немцем, сейчас работают саперы, прокладывая проход... точнее — уже не работают, проложили они его, сейчас аккуратно туда бойцы выдвигаются.