Онлайн книга «Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь»
Что ж, если это проверка, то она проще тех, которые устраивали преподаватели канонического права. Практика всегда казалась ему интересней теории. – Мы в долгу перед Сфорца за помощь на выборах, и теперь они нужны нам в качестве союзников против римских семей. – Это было скорее утверждение, чем вопрос. – Теперь мы должны уравнять Милан и Неаполь. Назначив достаточно своих кардиналов в священную коллегию, мы сможем получить таким образом контроль над этими семьями. – Великолепно! Профессорам следовало выдать тебе диплом раньше времени. – В голосе Родриго теперь не было и тени иронии. – Не сомневаюсь, что коллегия кардиналов поможет. Однако не по своей инициативе. Это вопрос времени. Слишком много наших людей быстро поднялись по карьерной лестнице, и враги на каждом углу кричат о продажности. «У десяти предыдущих пап, вместе взятых, нет такого количества родственников, как у этого!» Ах! Что за преувеличение! – И кто же посмел говорить так? – Посол Феррары! В личной переписке со своим герцогом. Александр широко улыбнулся – он обожал копаться в чужом грязном белье. Невозможно забраться так высоко, не обзаведясь шпионской сетью для наблюдения за врагами. – Что ж, он в чем-то прав. Побывал бы ты поутру у меня в приемной: испанцы повыскакивали, как лягушки после дождя, и каждый заявляет, что женат на дочери кузины какой-то из моих тетушек, которых я в глаза не видел. Должно быть, Валенсия сейчас потеряла добрую половину населения. – Папа самодовольно хмыкнул. – Мы выберем лучших и отправим остальных восвояси. Что до Феррары – герцог будет лизать нам руки в благодарность за то, что мы даруем кардинальскую шапку его сыну. – Да и добрую половину остальных семей мы можем купить таким же образом. А оставшиеся всегда найдут на что пожаловаться. Но дело уже сделано. – Чезаре взмахом руки обвел комнату. – Ты здесь, и этого им у нас не отнять. А когда дойдет до замужества Лукреции… – Когда дойдет до замужества Лукреции, ни один из претендентов тебя не устроит, Чезаре. И мы обсудим это, когда ты наконец куда-нибудь сядешь. Я старый больной человек, и у меня кружится голова, когда ты скачешь по комнате как на танцах. – Я думал, что в присутствии папы не дозволяется сидеть без его дозволения, – ехидно парировал Чезаре. – Да, это так. Но ты, похоже, ростом превосходишь папу, даже когда он восседает на троне, так что сядь, – сказал Александр так, будто отдал команду псу. Чезаре с размаху уселся в деревянное кресло. Замысловатые резные ручки и реечное сиденье казались чересчур хрупкими рядом с его молодым здоровым телом. Папские кабинеты будто предназначались исключительно для приема дряхлых и болезных церковников. – Так что ты имеешь против Сфорца? Вопросы пошли попроще. – Мы уже заплатили им по счетам. Шесть сундуков с серебром и должность вице-канцлера – достойная цена за папский престол. Асканио Сфорца все равно не набрал бы необходимого количества голосов. – Это так. Но не его нам надо задобрить, а его брата в Милане. – Он нам за это спасибо не скажет. Отец, он ведь отъявленный мерзавец! – Ты совершенно прав, – засмеялся папа. – Так и обо мне много раз говорили. Мерзавец… Но какой! Да любого, кто планирует отнять власть у собственного племянника, надо опасаться, словно бешеной собаки! – И это еще одна причина держать его подальше. – Чезаре многозначительно помолчал. – То, что говорят о Франции, правда? – А что говорят? – оживился Александр. – Что Людовико Сфорца предлагает королю Франции заявить о своих притязаниях на трон Неаполя. – Ах! Что за поганые сплетни! Если он сделает это, то будет последним дураком. Чужая армия разрушит Милан, а вслед за ним всю Италию. Откуда эти слухи? Настал черед Чезаре улыбаться: – Разве не ты учил меня всему, что я знаю, отец? Что ж, правда. Как любой хороший политик, Чезаре Борджиа многому научился у отца, еще беспечно качаясь у него на руках. В детстве он больше всего любил, когда вечерами после ужина Родриго отпускал слуг и женщин, подзывал к себе их с Хуаном, и они садились рядом за столом, наблюдая за тем, как отец составляет на деревянной поверхности карту своей любимой Италии из того, что осталось от трапезы. – Смотрите, эта страна вчетверо больше в длину, чем в ширину. И каждая часть разная. В верхнем правом углу рыбные скелеты изображали Венецию, куриные косточки использовались для обозначения Милана. Неаполю доставались свиные кости. Флоренция, Сиена и другие маленькие города-государства Родриго помечал горсткой ягод. А посередине всего этого сплетались в виде шатра вилки и ложки – земли, принадлежавшие папе, и сам Рим, его Родриго обозначал ножом. Хуан всегда тянулся за ножом и подъедал со стола ягоды. Чезаре, напротив, внимательно смотрел и слушал. Эта игра в разделение власти за обеденным столом всегда казалась ему в разы интересней шахмат, и похожий на сапог кусок земли под названием Италия он мысленно представлял сделанным из куда более жесткой кожи сверху и снизу и из мягкой – посередине. – Думаю, Людовико Сфорца способен на это, – осторожно произнес он. – Его амбиции не знают границ. – Что ты хочешь сказать, Чезаре? Что вместо этого мы должны поощрять Ферранте? Человека, которому нравится держать своих недругов в клетках посреди Неаполя и наблюдать за их медленной смертью? – Не делай вид, что тебя это волнует, отец! Тебе просто не нравится, что Неаполь способствовал продаже замков папы Иннокентия. – Да, мне это совсем не нравится! – рявкнул Александр, довольный, впрочем, проницательностью сына. Папский дворец был полон пустых советчиков, но лишь несколько из его людей умели смотреть в корень, подобно Чезаре. Не зря он отправил его в Пизу набраться ума-разума. Теперь глупо жаловаться, что сын вернулся чересчур умным. – Замки принадлежали церкви, его паршивый сынок не имел никакого права их продавать. И уж точно не семейству Орсини. Черт бы их побрал! Это просто преступление против папства! Только посмотри, сколько дорог в Рим оказалось под контролем Орсини! – Ты забываешь, отец, что я держу в голове все карты. Я прибыл сюда по этим самым дорогам. Он выехал из Сполето десять дней назад, инкогнито, в сопровождении одного Микелетто. И дороги выбирал намеренно – так, чтобы осмотреть земли близ замков Орсини к северу от города. Едва прибыв в Рим, Чезаре сразу отправился в дом Ваноццы. Мать и сын не виделись два года, и ее неподдельная радость от встречи с возмужавшим красавцем сыном передалась и ему. Она напоила его собственным молодым вином (после того как у Ваноццы забрали детей, она занялась виноделием) и уделила ему столько внимания и заботы, сколько он никогда бы не вытерпел ни от какой другой женщины. Даже Микелетто позволил себе в ту ночь расслабиться. На следующий день по дороге в Ватикан Чезаре внимательно изучал римские улицы. Анонимность позволила ему увидеть то, что обычно скрыто от глаз. Оставшиеся после коронации украшения арок поблекли и осыпались, и улицы теперь выглядели не лучше, чем обычно. По дороге к реке им попалось много развалин: под серым зимним небом они показались Чезаре еще более убогими, чем он помнил. Похоже, в его отсутствие откопали еще несколько древних сокровищ. Рим охватила мода на изучение древностей. |