Книга После - долго и счастливо, страница 58 – Анна Тодд

Может быть, если я доставлю наслаждение ее телу, согласится и разум? А когда я одержу верх над разумом и телом, их примеру последует и сердце?

Я никогда не стеснялся, если речь заходила о ее теле и о том, как доставить ей наслаждение. Так зачем стесняться сейчас?

Я воспринимаю ее молчание и то, что она не может оторвать своих глаз от моих, как согласие, и тянусь к ее толстовке. Черт, она тяжелее, чем я думал, да еще гребаный шнурок запутывается у Тессы в волосах. Шлепнув по моей неуклюжей руке, она снимает толстовку и освобождает волосы.

– Я ведь ни к чему тебя не принуждаю? – спрашиваю я.

– Нет, – выдыхает она. – Конечно, это ужасная затея, но я не хочу останавливаться. – Я киваю. – Мне нужно отвлечься от всего. Пожалуйста, помоги мне.

– Отключи мозг. Перестань думать о всяком дерьме и сосредоточься на этом. – Я пробегаю пальцами вдоль линии ее шеи, и мои прикосновения заставляют ее дрожать.

Она застает меня врасплох и прижимается своими губами к моим. За считаные секунды медленный неуверенный поцелуй сменяется привычным. Робость в движениях испаряется, и мы внезапно превращаемся в самих себя. Все остальное отступает на второй план, и есть только я и Тесса: ее губы впиваются в мои, ее язык неистово ласкает мой, ее руки тянут меня за волосы у корней, и это сводит с ума.

Я обнимаю ее и прижимаюсь к ней бедрами, пока ее спина не касается матраса. Ее колено, согнутое и приподнятое, застыло на одном уровне с моей промежностью, и я бесстыдно трусь об него. Она стонет, ощутив мое отчаяние, и перекладывает руку с моих волос на свою грудь. Я чуть не взрываюсь, чувствуя ее под собой, – это уже чересчур, но в то же время недостаточно, и я не могу думать ни о чем другом, только о ней.

Она ласкает себя, сжимая одну из своих больших грудей, и я не могу оторвать от нее глаз, словно позабыв, что еще можно делать, кроме как смотреть на ее прекрасное тело и на то, как она наконец отдалась своим чувствам. Ей это нужно даже больше, чем мне. Ей нужно отвлечься от реального мира, и я с удовольствием окажу ей эту услугу.

Наши движения хаотичны, нами овладевает подлинная страсть. Я огонь, а она мое чертово горючее, и мы не остановимся и не замедлимся, пока что-нибудь не вспыхнет. Я подожду и буду готов защитить ее от пламени, чтобы она не обожглась из-за меня снова. Она проводит рукой по своему телу, а затем начинает ласкать меня, и мне приходится зажать всю волю в кулак, чтобы не кончить от одних ее прикосновений. Я устраиваюсь между ее раздвинутых ног, и она тянется к резинке моих шортов, я помогаю ей, и вот мы оба обнажены ниже пояса.

С наших губ слетает одновременный стон, когда я начинаю тереться о нее, кожа по коже. Пошевелившись, я проникаю в нее, но не до конца, и из ее груди снова вырывается стон. Она прижимается ртом к моему обнаженному плечу и начинает лизать и посасывать мою кожу, а я вхожу в нее глубже. Перед глазами плывет, я пытаюсь сохранить в памяти каждую секунду, каждый момент, который она хочет разделить со мной.

– Я люблю тебя, – говорю я.

Ее губы отстраняются, объятия ослабевают.

– Хардин…

– Выходи за меня замуж, Тесса. Пожалуйста. – Мой член проникает еще глубже, наполняя ее, и я надеюсь застать ее врасплох в момент слабости.

– Если ты будешь говорить такие вещи, мы не сможем этим заниматься, – мягко отвечает она. В ее глазах я вижу боль и нехватку самообладания, когда речь заходит обо мне, и меня тут же настигает чувство вины за упоминание о чертовой женитьбе во время секса.

«Ну ты и придурок, нашел же время».

– Прости, больше не буду, – заверяю я ее поцелуем. Я дам ей время подумать и отложу этот разговор. Резкими толчками я продолжаю врываться в ее горячую, влажную…

– О боже, – стонет она.

Вместо заверений в вечной любви я буду говорить ей только то, что она хочет услышать.

– Ты так тесно сжимаешься вокруг меня. Прошло столько времени, – шепчу я ей в шею. Ее рука надавливает на мою поясницу, побуждая войти глубже.

Она зажмуривает глаза и сжимает бедра. Я знаю, она уже близко. Даже сейчас, несмотря на то что она меня ненавидит, ей нравятся мои грязные словечки. Я не продержусь долго, впрочем, как и она. Мне этого не хватало: не только настоящего блаженства находиться внутри ее, но и самой нашей близости. Это то, что нужно и мне, и ей.

– Давай, детка. Кончи, позволь мне тебя почувствовать, – произношу я, стиснув зубы.

Она подчиняется: вцепившись в мою руку, зовет меня по имени и откидывает голову на матрас. Ее тело накрывает оргазмом, волна за волной, и я наблюдаю за ней. Наблюдаю, как открывается красивый рот, выкрикивая мое имя. Наблюдаю, как ее глаза находят мои перед тем, как закрыться в экстазе. Меня накрывает с головой прекрасное зрелище: она кончает для меня, отдает всю себя в мою власть. С очередным толчком я, обхватив ее за бедра, изливаюсь в нее.

– Черт. – Я опираюсь на локти рядом с ней – осторожно, чтобы не раздавить весом своего тела.

Ее глаза закрыты, веки отяжелели.

– М-м-м, – соглашается она.

Приподнявшись, я разглядываю ее, пока она не видит. Мне страшно при мысли, что она начнет сожалеть об этом и что ее злость ко мне только возрастет.

– Все хорошо? – Не могу ничего с собой поделать и провожу пальцем по изгибу ее обнаженного бедра.

– Да, – отвечает она хриплым удовлетворенным голосом.

Я безумно рад, что она постучалась в мою дверь. Не знаю, сколько бы я еще выдержал, не видясь с ней и не слыша ее голос.

– Ты уверена? – уточняю я. Мне нужно знать, что это для нее значит.

– Да. – Она открывает один глаз, и я, не в силах сдержаться, расплываюсь в глупой улыбке.

– Отлично, – киваю я.

Я смотрю на нее, расслабленную после пожара страсти, и мне так приятно, что она снова со мной, пусть и всего на несколько мгновений. Она снова закрывает глаза, и в этот момент я кое-то вспоминаю:

– А зачем ты вообще сюда пришла?

Сонливое, довольное выражение тут же исчезает с ее красивого лица, и она широко распахивает глаза, прежде чем вернуть себе невозмутимость.

– В чем дело? – спрашиваю я, и в моих воспаленных мыслях всплывает лицо Зеда. – Пожалуйста, расскажи мне.

– Это Карен. – Она перекатывается на другую сторону кровати, и я заставляю себя не пялиться на ее идеальную грудь.

Какого черта мы, голые, обсуждаем Карен?

– Так… И что с ней?

– Она… ну… – Тесса замолкает, и у меня сжимается в груди от внезапного страха за эту женщину, да и за Кена тоже.

– Что с ней?

– Она беременна.

«Что? Какого черта?»

– От кого?

Мое недоумение смешит Тессу.

– От твоего отца, – говорит она, но быстро исправляется. – От Кена. От кого же еще?