Онлайн книга «Головоломка»
|
Последний день Илан решил сражаться до конца. Он взял самодельную дубинку, карту отца, рисунки, Библию, колоду Таро, найденную в палате № 27, и забаррикадировался в комнате Хлоэ. Нужно продержаться до рассвета. 04:07. Ветер стих, наступила полная тишина. Илан сидел у стены, борясь со сном. На него навалилась каменная усталость, нервы сдавали, но он знал, чувствовал, что Филоза где-то рядом. Готовится нанести удар отверткой восьмой жертве (с учетом рыжей кандидатки). Илан закрыл глаза. Представил себе мертвую Хлоэ: голова свесилась набок, грудь исколота в нескольких местах. Он закричал и вынырнул из сна. Хлоэ мертва, в глубине души он в этом уверен. Все мертвы. Женщина с длинными черными волосами начала приходить в себя. Илан молча ждал, когда она откроет глаза. Незнакомка напоминала ему хрупкую былинку, которую даже ветер может переломить. Почему Филоза пощадил ее? Веки больной дрогнули и медленно поднялись. Темные зрачки сузились, она разомкнула пересохшие губы и сделала глубокий вдох. – Вам больше ничего не грозит, – прошептал Илан и вытер ей слезы. – Мы в безопасности, на первом этаже. Через несколько часов мы покинем здание и отправимся за помощью. Она с трудом села на кровати, взглянула на свои руки в перчатках, склеенных пластырем, подтянула колени к груди и начала медленно раскачиваться взад и вперед, обводя взглядом комнату. В ее глазах кипела ненависть. – Итак, ты вернулся… Тихий напевный голос незнакомки резко контрастировал с ее внешним видом. Илан попытался скрыть смятение, но сомнений у него не осталось: он когда-то был пациентом этой психиатрической клиники. – Да, – ответил он. – Я вернулся ради тебя. За тобой. Илан понял, что говорит ей «ты» – самым естественным образом, как старой знакомой. Он попытался хоть ненадолго прогнать мысли о Хлоэ. Сейчас ему требовалась ясная голова, и думать нужно было быстро. Как ее разговорить? Она знает все ответы, достаточно задать правильные вопросы. Она нарушила молчание первой. Протянула руку и попросила: – Сними мне перчатку. Хочу дотронуться до твоих пальцев. Почувствовать тепло. У мертвецов такие холодные руки. Илан был напуган, но поддержал игру, чтобы завоевать ее доверие. – Ты можешь касаться мертвых? – Касаться, видеть, разговаривать. Я должна убедиться, что ты не один из них. Илан сжал в ладонях ее руку, и она не воспротивилась. – Уверяю тебя, я очень даже живой. Сейчас сниму с тебя перчатки, а ты пообещай ответить на мои вопросы. У меня их без счета. Она бросила взгляд за его плечо: – Здесь опасно. Она может быть в коридоре и застать нас. Я больше не хочу на стул. Не вынесу боли. – О ком ты? – О гарпии, о ком же еще. О Санди Клеор. Она говорит: «Это для вашего же блага…», но все время врет. Что происходит? Ты не похож на себя. – У меня… небольшие проблемы с памятью. Наверное, из-за всей той дряни, которой нас накачивали. А ты как себя чувствуешь, К. Ж.? – К. Ж.? Почему ты так меня называешь? Это действительно странно. Илан понял, что не ошибся: перед ним К. Ж. Лоррен – пациентка, которая провела в клинике восемнадцать лет. Женщина отдернула руку и нахмурилась, ее взгляд стал недоверчивым. – Ты не тот человек, которого я знала. Перешел на другую сторону? Это один из их адских экспериментов? Она начала судорожно теребить простыню. Илан энергично замотал головой: – Нет-нет, я не с ними, я с тобой. Я тоже жертва опытов. Объясни, что здесь происходит? Клиника давно закрыта, так как же получилось, что ты все еще здесь? Кто тебя лечит? Кто приносит еду? Она не ответила, и Илан показал ей ключ. – Кто вложил его тебе в руки? Что он открывает? Она опустила плечи и молча посмотрела на него черными, лихорадочно блестящими глазами. Илан не успокаивался. – Ты должна рассказать мне о протоколе «Мемнод». О «Паранойе». Мне промыли мозги, внушили ложные воспоминания. Зачем? Родители когда-нибудь навещали меня здесь? Ты их видела? Он вскочил, кинулся в угол, схватил карту сокровищ отца и развернул листок перед глазами К. Ж. Лоррен. – Расскажи о Иакове, о лестнице. Зачем ты исписала стены палаты этим именем? Не молчи, умоляю! Ему удалось расшевелить больную. Она неловко ухватила рисунок и посмотрела на Илана из-под полуприкрытых век. – Как же давно я не видела этот пейзаж. – Расскажи мне о нем. Женщина кивнула на карты Таро, лежавшие рядом с черным крестом: – Ключ к разгадке в этой колоде. Неужели ты и этого не помнишь? Илан покачал головой: – Черная дыра. – Принеси карты. Он подчинился и положил перед ней колоду. – Если хочешь получить ответы, сними перчатки, – сказала она, протянув к нему руки. Илан колебался. – Пообещай, что не станешь… раздирать лицо ногтями. Она сделала над собой усилие и улыбнулась, показав испорченные зубы. – Ладно… Обещание почти наверняка было пустым, но Илан осторожно размотал скотч и снял с нее перчатки. Женщина пошевелила пальцами, сморщилась, хрустнули суставы. – Как же хорошо чувствовать. Она взяла руки Илана в свои, крепко сжала, закрыла глаза, и ее рот исказила судорога. Его снедало нетерпение, но он сдержался и ничего не сказал, чтобы не спугнуть ее. Она подняла веки, кивнула на ключ и произнесла тихим голосом: – Я знаю, что он должен открыть. – Так скажи мне. – Врата твоего разума. Он даст тебе доступ к правде. Она снова бредила, но Илан не стал ей перечить. Женщина взяла колоду Таро и выложила карты на стол. Семерки, восьмерки, Аркан Смерть… – Многие карты Таро скрывают библейские символы. Раньше, до того как начались проблемы с памятью, ты это знал. Какую карту выбираешь? Смотри внимательно. Твой разум подскажет ответ. Илан сконцентрировался, его взгляд остановился на одной из карт, и он вытащил ее из колоды. – Повешенный. Именно ее перевернул в его сне Люка Шардон. Ее он «чувствовал» лучше всего, сам не зная почему. На карте был изображен человек в разноцветном костюме менестреля с заложенными за спину руками, подвешенный за левую ногу на жерди, лежащей в виде перекладины на двух обуглившихся стволах дерева, некогда сожженных молнией, с шестью коротко обрубленными сучьями на каждом из них. |