Онлайн книга «Бездна»
|
– Приятно видеть, что тебя зацепило. Похоже, ты встрепенулся. – А вот это когда рак на горе свистнет. – Сезар, оставь в покое прошлое. Его уже нет. – Ну… смуглая, глаза черные, и в них будто огонь пылает – такой же черный, как ее волосы, – сказал я, пытаясь выразить главное. – Носит толстовку с надписью «I LOVE ASTURIAS», бюстгальтером пренебрегает – расстегнутая молния на толстовке не оставляет в этом сомнений. – Н-да, ценная информация, ничего не скажешь, – пробормотал он с недовольной миной, явно притворной. – Найди мне ее! И я поднялся в свою светелку под стеклянной крышей. Чтобы отослать кое-какие статьи и просмотреть парочку специально отложенных каталогов известных фотографов. Скоро открывалась выставка, и я прикидывал, сгодится ли она как сюжет для глянцевого журнала. Одного звали Питер Хьюго; я встречался с ним в Бамако много лет назад, еще до моей «передряги». К ней я вернусь позже, мой мальчик. И все изложу спокойно, так, чтобы ты правильно меня понял. Понял мои мотивы. И причины той драмы. Питер снимал Нолливуд – нигерийский Голливуд. Фотографии из Лагоса, супержестокой столицы этой страны, захлебнувшейся в нефти, обескровленной коррупцией и убийствами, были сделаны торопливо, тайком, а может, благодаря подкупу и отражали дух земли, на которой вырос этот кино-Гулливер, – черную магию, секс, кровь и нефтедоллары. Я листал страницы, на которых убийцы в ритуальной раскраске сменялись полногрудыми девушками с безумными глазами. А что же снимает Паз? О, ради бога, только не смерть! И тут в дверь постучали. Да, у меня была дверь – привилегия, которой мне недолго оставалось пользоваться, но которая пока что отгораживала меня от вторжений из open space [20] . Вошел Антон и протянул мне картонную папку. – Уже?! Мне даже стало слегка не по себе. – Похоже, что так. Я схватил папку. – Думаю, тебе понравится, – добавил он. Я развязал тесемки. Пляжи, песок, скалы, шезлонги, люди в купальниках, снятые издалека и как бы сверху. Копошащиеся, словно муравьи. Беззащитные и одновременно трогательные. Я был в недоумении. Этот жанр, эти тривиальные сценки были слишком далеки от меня. И однако от снимков, пронизанных ярким солнечным светом, исходило какое-то странное очарование. Антон, вероятно, прочел это на моем лице. – Она работает на пляжах – довольно оригинально, не правда ли? – Н-да… А почему ты сказал, что мне должно понравиться? – Ты что, предпочел бы военную тематику? – Но, заметив, как я съежился, поспешил добавить: – Вот видишь… – Откуда ты узнал, что это ее работы? – Очень просто: они подписаны – Паз. – А может, их несколько таких. – Да, есть и другая. – Другая Паз? Тогда покажи, что снимает та, другая. Но он покачал головой: – Не стоит… Это она. Он замолчал. Потом смущенно усмехнулся. Я заподозрил что-то неладное. – На, смотри… Это я оставил на закуску. В папке лежал еще один конверт потоньше, небесно-голубого цвета. Затаив дыхание, я открыл его. И даже подпрыгнул от изумления: передо мной во всей красе предстал… зад. Женский зад. Женщина сидела спиной, на краю постели; изящная линия округлых бедер плавно переходила в тонкую талию, в изогнутую спину, а выше прекрасные руки, поднятые над головой, удерживали, словно в ромбовидной раме, густую массу черных волос. – Где ты это раскопал? – Студенческая работа. Каталог Школы изобразительных искусств, выпуск 2000 года. – И какое отношение?… – Ты хорошо видишь? – Прекрасно. Хоть сейчас в летчики-истребители. – Тогда приглядись к левой ягодице, вон там, в самом низу. – Родинка, что ли? – Тату. – Ненавижу девиц с тату. – Ну так брось это дело, разве что захочешь накатать статейку про ее работы. Потому что вот этот снимок действительно интересен, ты уж поверь мне, я в этом разбираюсь. – Но я ничего не вижу. – Я его увеличил. Смотри следующий кадр. – Ты… увеличил ее ягодицы? – А кто тут просил: «Найди мне ее»? – И при чем здесь… – А при том, что ее татуировка доказывает: это она. Разве не ты говорил мне об Астурии? – Я даже не знаю, что это такое. – I LOVE ASTURIAS. И разве не ты рассказывал мне про ее толстовку? – Да, верно. – Астурия – это одна из провинций Испании. – Чего не знаю, того не знаю. – И в этой испанской провинции пьют сидр. – Ну, тогда понятно, почему я этого не знал: такого просто не существует [21] . Я внимательно рассмотрел увеличенный кадр – несколько квадратных сантиметров матовой кожи, изящная выпуклость… И на этой коже темно-синяя татуировка – крест. Все четыре его оконечности расширялись по мере удаления от центра-сферы. С обеих горизонтальных перекладин свешивались на искусно вытатуированных цепочках две буквы – альфа и омега. – Это эмблема Астурии, – продолжал Антон, – крест Ангелов, или, иначе, крест Победы, Cruz de la Victoria. – Господи, какой жуткий акцент! – Это крест короля испано-вестготов Пелайо, вдохновителя Реконкисты, то есть освобождения Испании от мавров христианами [22] . Я восхищенно покачал головой: – А ты и впрямь знаток! – Я всесторонне изучил этот вопрос. И могу также сообщить тебе, что прежде Пелайо был телохранителем последнего короля вестготов Родериха, разбитого армией Тарика ибн Зияда, военачальника Омейядов, в битве при Гуаделете, что и позволило арабам завоевать Иберийский полуостров… – Ай да эрудиция! – Спасибо интернету. Кстати, у Паз через четыре дня открывается выставка. |