Книга Коллекционер пороков и страстей, страница 32 – Татьяна Полякова

– Что значит «немного странным»? – съязвил Игорь.

А я напомнила:

– Тебя вроде бы Даша ждет. Уже нет? Я сброшу тебе фотку. Мужчина там предположительно с женой и сыном. Зовут мужчину Эдмунд Бергман.

– Как? – не понял Игорь.

– Я напишу. Постарайся о нем узнать все, что возможно.

– Это срочно?

– Нет. Важно, чтобы ты хоть что-то нашел. Боюсь, это будет непросто. А время терпит.

Мы простились, и я тут же переслала фотографию родителей Максимильяна на почтовый ящик Игоря. И вслед за этим почувствовала беспокойство, точно сделала нечто недозволенное, привела в движение силы, которые лучше было не трогать.

«Ерунда», – мысленно отмахнулась я и погасила свет в комнате.

Утром я проснулась поздно и слегка удивилась движению в доме. Обычно здесь царит тишина, словно в могиле, а за последние пять минут по коридору прошлись по меньшей мере трижды. И уж точно не Лионелла. Эта в своих войлочных тапках ходит практически бесшумно и, подозреваю, под моей дверью подслушивает.

Сменив ночную рубашку на спортивные штаны и футболку, я выглянула в коридор. Навстречу мне шел Вадим.

– Трубим полный сбор, – весело сообщил он.

– По какому случаю?

– Сейчас клиенты приедут. Надю выписали из больницы. Совет вождей решит, что с ней делать дальше. Ты не особо торопись, минут двадцать у тебя есть, успеешь позавтракать.

Вадим отправился в кабинет Бергмана, а я в душ, размышляя, стоит помыть голову или обойдется. Дверь в ванную запирать не стала, пройти сюда можно только через мою комнату, и, кроме меня, ванной никто не пользовался. Сделав воду погорячее, я намыливала волосы, когда почувствовала легкий порыв ветра. Торопливо смыла пену с лица и увидела Вадима, который, бесшумно внедрившись в ванную, запирал дверь на ключ.

– Ты спятил? – с изумлением спросила я.

Он повернулся, окинул меня взглядом и расплылся в довольной ухмылке:

– Красотка.

– Катись отсюда, придурок, – рявкнула я и замахнулась мочалкой, она единственная оказалась под рукой.

– Не выключай воду, – не обращая внимания ни на мое возмущение, ни на мочалку, сказал Вадим, приблизился и, почти прикасаясь губами к моему уху, шепнул: – Есть сведения о Рыжем. Интересно?

– А подождать с ними нельзя? Дай полотенце.

Вадим подал мне полотенце, я в него завернулась и села на бортик ванны. Он сел на банкетку, максимально придвинув ее к ванне.

– Установили его личность, – спокойно заговорил Вадим. – Майоров Степан Викторович. Тридцати восьми лет. Ничем не примечателен. Не женат… В общем, ничего особенного. И вдруг сюрприз.

– Не тяни, – разозлилась я. – Иначе решу, что ты пришел задницей моей полюбоваться.

– Я не успел ее разглядеть. Как-нибудь покажешь, ладно?

– Вадим, – укоризненно сказала я.

– Паспорт липовый. Точнее, липовым было свидетельство о рождении, которое он представил, когда, по его словам, потерял паспорт.

– И кто он на самом деле?

– Большой вопрос, теперь им задаются люди в погонах.

– Откуда сведения?

– От верблюда.

– Бергман знает?

– О чем? О том, что я за его спиной интересуюсь Рыжим? Кстати, а чего не спросишь, почему я это делаю?

– Почему?

– Сам не знаю. Дурное влияние одной красотки.

Он резко поднялся и ушел, а я еще некоторое время продолжала сидеть. Поддельное свидетельство о рождении. Вчера я видела свидетельство о рождении Бергмана. А это здесь при чем?

Я сочла за благо вернуться под душ, после чего высушила волосы феном, подкрасилась. Привычные действия успокаивали, давали надежду, что мир незыблем и существует в единственном числе, а все остальное – идиотские фантазии.

Я заглянула в кухню, решив, что успею выпить кофе. И застала там Димку. Лионелла кормила его яичницей. Мне яичницы не досталось, Димка-джентльмен предложил свою порцию, я отказалась. Лионелла вышла, и он спросил:

– Можно вопрос?

– Валяй.

– Что Вадим делал в твоей комнате?

– Зашел пожелать мне доброго утра.

– Я тоже зашел. Вы были в ванной. За запертой дверью.

– Ты ревнуешь? – удивилась я.

– А как ты думаешь? Вдруг ты решила, что ошиблась с выбором?

– Я так не решила, – ответила я.

Очень хотелось добавить что-нибудь типа: чем ревновать, лучше бы уделял побольше внимания своей девушке. Но тут в голову пришла мысль, что ставки здесь совсем другие, все дело опять упирается в это дурацкое предсказание, и только оно Димку по-настоящему волнует.

– У тебя нет повода беспокоиться, – сказала я с излишней резкостью, давая понять, что разговор закончен.

– Тогда еще интереснее, – усмехнулся Димка. – Что вы затеяли?

– Я попросила кое-что узнать для меня, – разговор мне не нравился все больше, но ссориться с Димкой совсем не хотелось.

– Кое-что, касающееся Джокера?

– Нет.

– Нет?

– Ты же слышал.

Он вновь усмехнулся и замолчал, а минут через десять мы собрались в кабинете Бергмана.

Хозяин в то утро выглядел щеголем, я бы решила, что у него романтическое свидание. Темно-синий костюм, белоснежная рубашка, галстук в тонкую полоску. Костюм выше всяких похвал и сидел на нем идеально. Вадим рядом с ним выглядел неотесанным здоровяком, а Димка в бежевых шортах и рубашке в клетку – разносчиком пиццы. Кстати, Димка и Вадим утверждали, что с личной жизнью у Бергмана все в порядке, но его избранницу увидеть мне пока не довелось. Впрочем, тот же Вадим с удивлением отметил, что с недавних пор замашки донжуана Максимильян оставил. Интересно, как выглядит его подружка? Блондинка она или брюнетка? Умная или он предпочитает тех, кто поглупее?

– Я предпочитаю блондинок и не таких умных, как ты, – вдруг заявил он, улыбаясь, я как раз собралась свалиться со стула, когда он добавил: – Но должен сказать, ты прекрасно выглядишь. – Бергман усмехнулся, оставив меня в легком недоумении: это что, обычный комплимент, издевка или все же демонстрация возможностей? Слегка завуалированная демонстрация, чтобы я вопросами не донимала.

– Мне тоже нравится, – подмигнул мне Вадим, а Димка раздраженно нахмурился.

Бергман взглянул на часы и обвел нас взглядом.

– Клиенты появятся с минуты на минуту. Пока есть время, поговорим о наших успехах.

– У меня без новостей, – первым отозвался Вадим.

– У меня, в общем-то, тоже, – пожал плечами Дима.

Я лишь развела руками, давая понять: мне похвастаться уж точно нечем.